– Косс, мы так не договаривались! – Рявкнул шериф. – Что за…
– Ах, да, Грегориус… – Голос на секунду замолк. – Совсем забыл… Ну прости, дружище, надо было сделать все правильно сразу.
Не дослушав, военный пулей рванул к выходу.
– Альм, хотел сказать спасибо, с тобой было действительно классно работать, такой опыт! Но, сам понимаешь, дорогу молодым, а тебе уже два века, как-никак. Бывай!
Помощник отключился.
– Нашли решение, засранцы. – Альмод вздохнул.
Мортен посмотрел в окно на бегущего к его флаеру шерифа.
– Нам не успеть? – тихо спросила Грейс за спиной, уже зная ответ.
– Ему тоже не успеть… – пожал плечами Мотрент. – Там батареи хватит едва подняться в воздух. Я забыл поставить на зарядку перед уходом. Хотя этот, может, и добежит, пятнадцать километров за три минуты.
– А на чем он прилетел?
– С парашютом приземлился незадолго до вашего прибытия, я видел, – сказал Альмод и пожевал губами. – Мне жаль, что так вышло, господа. Но теперь никто ничего не узнает, мы отключены…
– А даже если и подключились бы, за пределы Марса эту информацию все равно так просто не передать. – Мортен сел прямо на пол, прислонившись спиной к стеклу.
Грейс замерла, уставившись на алые всполохи горизонта. Она всегда мечтала увидеть закат на Марсе. Но не могла представить, что он станет для неё последним.
– Значит, будем предавать сразу на Землю, – сказала она и провернула серебристый цилиндр в руках.
– Ещё одна антенна? – Глаза Мортена полезли на лоб. – Но как ты её…
– Ты не захочешь знать, дорогой. – Грейс уже синхронизировала квантовый передатчик со своей «таблеткой» и повернулась к Альмоду. – Вы готовы? Как только я начну трансляцию, на Земле вас увидят миллионы.
– Шестьдесят секунд… – напомнил Мортен, с трудом справившись с сухостью в горле.
Альмод Ларссон, умирающий создатель нового мира, поправил пиджак, кивнул и посмотрел на Грейс.
– Включаю.
– Меня зовут Альмод Ларсон. Я основатель и генеральный директор компании Терра-систем. И я официально заявляю: Марс опасен для жизни!..
2019
Я сплю восемнадцать часов в сутки.
Просыпаюсь лишь ради небольшого перекуса и пары сигарет. Контрастный душ помогает сбросить остатки сонливости; тогда я шатаюсь по опустевшей квартире безмолвным призраком. Мне нельзя подолгу задерживаться в фазе глубокого сна, и ни один из восемнадцати часов не приносит отдыха: все предметы в доме кажутся упругими на ощупь и норовят постоянно ускользнуть из фокуса.
Не знаю, сколько времени прошло. Не помню. Дня и ночи больше не существует. Реальность теперь лишь размытая, неизмеримая грань вечной усталости.