Придя в кабинет брата, сразу ощутил его кипучую, тяжелую ауру, говорившую о том, что его магия готова вырваться из-под контроля. Так бывало, когда Картаниэль был особо зол или раздосадован.
- Ты обещал быть тут через десять минут, а явился через полчаса, - стоило войти, упрекнул меня брат. - Пунктуальность - вежливость королей. Ты знаешь об этом?
Он проговорил это, не отрывая взгляда от листа бумаги, на котором что-то записывал.
- Но я ведь не король, - пожимая плечами и складывая руки на груди, парировал это замечание. - И не стремлюсь.
- Ты из королевской семьи! - резко отбросив перо и вскакивая со своего места, выкрикнул Картаниэль. - Когда ты это уже запомнишь?
Магическая аура вокруг него стала такой плотной, что я смог ее увидеть. Это синее свечение, четко очерчивающее контуры тела, могло значить только одно: он на грани потери контроля над способностями. Брат редко настолько выходил из себя даже когда был подростком. Сделал вывод, что дела с бусванской принцессой, а значит и с ее страной, действительно плохи.
- Я помню о своем рождении, - делая глубокий вдох максимально спокойно произнес в ответ.
Брат тяжело опустился обратно на стул, упирая локти в крышку стола и сцепляя пальцы. На меня теперь он даже не смотрел.
- Ты хоть представляешь, что натворил? - предпочел не отвечать, потому как мои предположения ничего не значили. - Мне пришлось встречать этим утром Ироиду Бусванскую без тебя, оправдываясь тем, что ее жених - доблестный воин, который в этот самый момент спасает где-то жизни своих попавших в беду подданных. А теперь эта истеричка явилась ко мне и заявила, что я - лжец, который прикрывает твои измены. Кричала, что она знает: этим утром ты просто развлекался с другой, а не совершал каких-то там подвигов, изменял ей еще до свадьбы. Своими глазами видела, понимаете ли, как ты нес девицу на руках через дворцовый парк, а потом нашла ее в твоей спальне. Даже знать не хочу, о ком это она!
Брат посмотрел на меня. В его взгляде было столько упрека и искреннего непонимания, что я даже ощутил укол стыда, будто и правда на рассвете занимался любовью, а не умирал в ледяном лабиринте.
- Ничего подобного не было… - начал я, желая объясниться.
- Но не это самое страшно! - перебил меня Картаниэль. - Самое страшное, что она уже сообщила о произошедшем отцу и намеревается отбыть на Родину незамедлительно. Требует расторжения помолвки… Понимаешь, что это будет значить?
Я понимал. Это война. Но разве есть моя вина в том, что нареченная невеста оказалась настолько психованной? Нет! И никаких обязательств перед ней я не нарушал. А потому и сказать брату мне было нечего. Наши упорные молчаливые взгляды сцепились. Старая привычка. Отец, когда мы были детьми, строго-настрого запрещал нам не только драки, но и словесные перепалки. Свои разногласия мы всегда решали гляделками: кто первый отвернется, тот и проиграл. Вот только сейчас на кону стояло гораздо больше, чем какая-то неподеленная в детстве конфета.