— Канцлер, что вы себе позволяете! — едва отдышавшись от первого круга возмутилась я. — А как же эксклюзивный третий танец? А потом, чуть скандал, опять я виновата?
— Мой наследный братец не торопился свое право на первые два реализовывать, так что считай, что мы просто подсократили твою обязательную программу. К тому же я спас тебя от общения с дон Виктом. Можешь не благодарить, но должна будешь.
— Здрасьте пожалуйста, я ему еще и должна! — пыхтела я. — Что должна хоть?
— Выходи за Вениана и не выпендривайся. И будет тебе любовь и счастье до гробовой доски.
Меня закружили и прижали к себе. Воздуха, которого и так не хватало, не стало вовсе. Я хапнула ртом, как рыбка на берегу, но Анатоль уже держал дистанцию.
— С доской пока что повременим, — сказала я. — А что тебе с моего замужества? То угадай, домой верну, то иди замуж и сиди тихо?
— Не угадаешь же все равно, так что…
— У меня до свадьбы еще время есть. Тут вот папенька тебя бесем обозвал. Бесь?
— Опять ваши местечковые словесные экзерсисы, княжна.
— Издеваешься?
— Да, — не стал отпираться тот. — А Слава избегай. И помни, что ты мне должна.
Очередной головокружительный вираж, короткий поцелуй на руке, от которого по коже табуном прошлись мурашки, и канцлер меня оставил.
— Надо поговорить, — успела бросить я.
— Не здесь, — покосившись из-за спины и осияв меня изумрудным глазом в обрамлении черных ресниц, ответил он и растворился в толпе.
— Вот же… бесь!
— Светлейшая княжна, — раздалось рядом и повеяло холодком и жутью, как от старого кладбища.
Черт, попалась.
— Воевода, — вежливая холодная улыбка и высокомерный кивок. — Чем обязана?
— Позвольте пригласить…
— Не позволяю. — Хоть этот конкретный Слав мне ничего не сделал, но женская солидарность уже играла в крови. А еще с кем! С сестрой! Надеюсь, не с родной. А сколько вообще у княжны родственников? А то, как начнут визиты наносить…
— Я понимаю, я вас оскорбил…
— Оскорбили.
— Нет, стойте, прошу, просто поговорить. Вот, хоть на балконе. — Его глаза странно мигнули… и я… согласилась…
Свежий морозный воздух слегка привел в чувство. Я стояла у перил. На плечах лежал длинный черный… кафтан? сюртук? А, неважно, главное, что он прятал мои голые плечи и спину. Отделана одежка по краю была галуном в цвет ткани с мелкими красными, как кровь камнями. Смотрелось зловеще, но стильно.
— Итак? — поинтересовалась я, немного удивляясь, что с ним вышла, но дышалось здесь куда лучше, поэтому с чистой совестью забила на просьбу Анатоля, держаться от Слава подальше.
И что такого? Ведет себя прилично, за руки не хватает, с поцелуями не лезет. А хоть бы и полез, какое канцлеру дело? Глаза непроизвольно зафиксировались на чувственных губах мужчины, которые гляделись чересчур яркими из-за контраста со светлой кожей и черными… омутами… гла…