— Как все?
— А вот так.
— А как же Мари-Энн? То есть, как же я?
— Мари-Энн мертва. А ты — это ты. Поэтому так важно выполнить условия магического контракта.
— Я ничего не подписывала!
— Но ты согласилась.
— Да я в дрова была! Я бы на что угодно согласилась!
Темнота заинтересованно блеснула глазами.
— Для магии не важно состояние тела, ты ответила согласием. Все.
— То есть, если бы Слав что-нибудь этакое меня попросил…
— Возможно, но маловероятно. Он на моей территории.
— Что значит на твоей? А как же Вениан и король?
— Король слаб, Вениан еще не король, а ключ от границы у меня. Поэтому я очень удивился, когда началось все это зимнее безобразие. И сделал логичный вывод, что это твоих рук дело. Других нарушителей равновесия в Казскии нет.
— Я вот так вот, — я пощелкала пальцами, — не умею! Так что нечего на меня собак вешать. Я еще от своей кончины не отошла, а ты уже обвинениями бросаешься! Да и когда бы это я успела?
Канцлер что-то сделал, в голове загудело, кувыркнулось…
«Лоша-а-адка-а-а!» «А вот скажите, принц, отчего в Казскии снега нет?» И ощущение теплой гладкой кожи под ладонями. И поцелуй, от которого все внутри скрутилось узлом. «Спи».
Я торопливо прикрыла руками уши, опасаясь, что их малиновое сияние затмит свечи. А еще эти труселя позорные! Совсем без них и то так стыдно бы не было.
— Это не я. — Не факт, что прокатит, но на всякий случай. — Это твое коварное пойло. Оно на меня как-то странно действует.
— Да, я заметил. Еще на пикнике, — хмыкнула темнота.
— А что с Карамелькой стало? Куда она подевалась?
— Так тебе же уже донесли. — Улыбается, жаль, не видно.
— И что теперь? — я потихоньку подкрадывалась к темному углу. Просто мне неуютно, когда собеседника не видно, вдруг он мне там рожи корчит, а я не в курсе?
— Вероятно, будет пакостить, но издалека и нестрашно.
— А давай ее замуж отдадим! Вон, хоть за Слава. Пусть ему нервы ест. Или сам на ней женись, она ж от тебя без ума.
— То есть пусть она мне нервы ест? Спасибо. Мне тебя хватает.
— А чего ты меня сюда поволок? Там вон полбара на все согласных было. Сидели бы тихонько замужем и счастливые пузыри пускали.
— Мне нужна была Мэри-Энн.
— Вот же брехло! — восхитилась я, пристраиваясь на выступающую на ладонь нижнюю часть книжного шкафа.
Фигура сидящего нога за ногу Анатоля приобрела очертания.
— Я?
— А кто мне днем пел, что в бар просто выпить пришел, спасатель-экстремист?
— Я туда за этим и пришел, а тут ты.
— Ну да, как же! А ты весь такой белый и пушистый! — я подползла чуть ближе и зависла на краешке. Шкафа дальше не было, но лицо жуковатого канцлера просматривалось почти хорошо. Ноги распутал, развалился и глазами блестит.