Краб встал на дыбы, устрашающе проскрежетал и кинулся вперед, можно было бы сказать — куда глаза глядят, но в тот момент они были направлены на меня.
От сильной тряски в сумасшедшем родео у меня закружилась голова, но я не разжала рук. Верхом на смертоносном скакуне Немезида ворвалась в лагерь. Паника и хаос воцарились на райском пляже. Я сеяла смерть и разрушение. Всадник апокалипсиса ворвался в недостроенное укрепление. Боевой «конь» подо мной обезумел, вонзал острие ног в защитников и охрану. Эх, добром для меня это точно не кончится.
Следом за мной в лагерь ворвался отряд Ганса, но на удивление вместо того, чтобы напасть на краба, они принялись добивать охрану в позолоченной броне.
— Все под знамена Немезиды карающей! Товарищи! Все под знамя революции! — доносилось со всех сторон. Я просто пыталась удержаться на панцире и не свалиться под ноги чудищу. Не сразу поняла о каких знаменах все кричат и только сейчас дошло, что все время безумной скачки краб не выпускал из захвата весло и продолжал размахивать им.
Рядом запылала первая палатка, от вида огня мой скакун оторопел и замер. Заминки хватило, чтобы несколькими слаженными ударами защитники лагеря перерубили ему колени в месте сочленения первой и второй фаланги.
Лишенный ног, скакун рухнул. Я спрыгнула на липкий от крови песок. Расправа над крабом была быстрой.
— Доскакалась? — я узнала его, тот же урод, который затащил меня на корабль.
Вместо ответа он получил критический удар копьем в глазницу. Острие вышло из затылка.
— Ганс? — я недоумевала, нападение на служителя порядка не пройдет даром.
— Гнида, — презрительный плевок, ого, Ганс не поскупился, этот мод стоит коинов 8-10, и каждый плевок еще по коину, сильно же страж его разозлил, — теперь не дадим ему подняться! Всего обчистим до самого исподнего!
Воины загалдели, сотрясая копьями в воздухе.
— Приглядите за павшими, а в шахты передайте — пусть поднимаются. Пора. Мы пока освободим остальных. Пошли, — он обратился ко мне.
— Погоди, был бы с нами Мишель, затянул бы Марсельезу. Раз уж пошла такая движуха, — я вырвала знамя революции из клешни. — Вот, теперь порядок.
Ненасытные языки огня искали, чем еще можно поживиться. Они взмывали к небу, в обжигающем танце тянулись в разные стороны, облизывали и пробовали на вкус любую поверхность, которой касались. Дегустация прекратилась, когда пламя распробовало провисшую между двух палаток веревку. Огонь начал поглощать и втягивать ее как спагетти, пока не перекинулся с одной палатки на другую.
Стихия вырвалась на свободу и принялась утолять вечный голод, пожирая натянутую треугольником парусину. Мятежники подхватили тело огненного демона, разнесли до жертвенников и дали ему разыграться. При их помощи он дотянулся сначала до барака, принялся обживаться внутри помещений охраны, затем утвердился на недостроенных укреплениях и призывно махал оттуда восставшим, благодарил и подзадоривал их.