Пока нас рассаживали, удалось услышать обрывок разговора капитана с соколом.
— Прикинь, любитель свободной жизни с этой крыши перебрался на крышу гаража. Ума не приложу, как он это сделал. Там парапет идет вдоль стены и соединяет два здания. Длиной метров девять, это фигня, а вот шириной всего сантиметров пять. Эквилибрист чертов как-то умудрился пройти по нему и уже с гаража сиганул через стену. Ищи его теперь. Короче, залет лейтенанта по-любому, но ты возьми бойцов и осмотри периметр, мало ли. Если не найдете, то, значит и не было никого здесь кроме этих. Понял?
— Так точно.
— Давай, пулей.
Комната была просторной. Дождливый вид за окном разбивался решеткой на ровные квадраты пазла. Где-то там, подставляя лицо каплям в припадке блаженного сумасшествия, скачет по сырой земле сбежавший юродивый.
Створка пластикового окна была приоткрыта, но свежий воздух не спешил проветрить тяжелую тягучую атмосферу казенного дома.
Сонные распаренные мухи кружили потревоженные начавшейся суетой в поисках пристанища. Их менее везучие собратья дрыгали лапками на серпантине липкой ленты, повещенной над столом.
Пара старых продавленных кресел, должно быть, принесенных кем-то из дома, ютились возле шкафчиков для переодевания. Видеостена с новостным каналом мерцала напротив стола, накрытого плотной клеенкой. Древние стулья, хранящие память о временах первого локдауна, продолжали верой и правдой служить новому поколению блюстителей порядка.
— Смотрите на экран, напитывайтесь новостями и патриотизмом, — сказал мордатый, рассаживая нас куда придется.
— Долго тебя ждать? — спросил его сослуживец, помешивая шипящую кашу на сковородке. Электрическая конфорка раскалилась докрасна, но, похоже, меры пожарной безопасности никого особо не волновали.
— Сейчас, — он открыл шкафчик. На нижней полке буфетного общежития вольготно разместились упаковка с заваркой чая и банка с кусками сахара, над ними, этажом выше, в толкотне ютились жильцы иного рода — чашки и столовые приборы.
Мордатый взял ложку и начал зачерпывать горячую пищу прямо со сковороды. Он дул, жадно запихивал порцию в рот и зажмурившись вдыхал воздух через сложенные трубочкой губы.
— Ох, горячо!
— Все себе обожжёшь, куда разогнался?
— Пока начальство не вернулось, надо успеть пожрать, а то опять что-нибудь придумают. Погонят с соколиками периметр прочесывать, кстати, — он поднялся и принес с подоконника коробку. — Долг платежом красен, проигрался в пух и прах твой сокол, даже харчи на кон поставил.
— Он не мой.
— Не твой, не твой, успокойся. Так, что тут еще у него в ИРП? — он заглянул в раскрытую упаковку с сухим пайком, покопался там и извлек несколько драгоценных находок, — Фига себе! Шоколад. Живут же люди. Нужно почаще в усиление заступать.