— Круто, настоящий, я такого с детства не ел, — второй повертел коричневую упаковку в руках и зашелестел, раскрывая сначала гладкую бумажную упаковку, а затем аккуратно стягивая блестящую фольгу. Под нажимом квадратик лакомства щелкнул и отсоединился от плитки. Полицейский закинул кусочек в рот, зажмурился и замычал в блаженстве. — Ммм… Сейчас кончу, просто желудочный оргазм.
Приставленный к нам охранник смаковал кусочек за кусочком и с причмокиванием облизывал перепачканные шоколадом пальцы так аппетитно, что уверен, всем захотелось попробовать лакомство, в том числе и мне.
— А я о чем! Так, тут еще кисель и кофе, — мордатый прищурился, читая мелкий шрифт по слогам, — черноземная кофейня на паях, ладно ночью заточим, чтобы не уснуть.
Ну-ну, попей, потом точно не уснешь, на толчок бегать будешь до утра.
— Извините, молодой человек, — ко мне придвинулся и наклонился профессор.
— Да, — ответил я тихо, чтобы не привлекать внимания.
— Вы вступились за меня, там на лестнице, и перед этим, когда я звал охрану. Ведь так?
— Так, — согласился я. Странно, мужчина вроде производит впечатление рассеянного деятеля умственного труда, а оказывается, все видит, все подмечает. Решил поблагодарить?
— А почему вы заступились за незнакомца? Что, так сказать, подвигло? Вы же меня не знаете, у вас взаймы не брал, да и не тяну я на дядюшку, который вам завещал жилплощадь.
— Если честно, то вы застали меня врасплох своим вопросом. Мне кажется, любой человек поступит также, если увидит несправедливость.
— Если увидит несправедливость… — задумчиво повторил собеседник. — Несправедливость на самом видном месте у всех под носом, можно сказать, на виду, только исправить ситуацию никто не торопится. Нет достойных?
— Так может, просто не видят?
— Вот, значит, нужно пошире раскрыть глаза. Всемммм…
Мычание, похожее на мантру, заволокло разум. Ощущение транса, в которое меня ввел цыган и безжалостно вырвал окриком Сиплый, повторилось, завладело мной. Я не мог отвести от профессора взгляд и парил в созерцании пульсирующей пустоты. Только периферическое зрение уловило движение за окном.
Довольная рожа цыгана протиснулась через решетку. Он просунул руку и закинул в комнату порошок.
— Смотри на меня и задержи дыхание на полминуты.
Я повиновался, облако пыли разбухло и заполнило комнату, суля серьезные проблемы.
Наваждение, в которое я провалился, напоминало трип наяву или осознанное сновидение, когда видишь и чувствуешь все по-настоящему и понимаешь, что спишь, но проснуться никак не получается. Что-то сродни тому, как если бы застрял в Вирте — осознаешь, что играешь, а выйти нет возможности.