Эти мысли не давали ему покоя уже неделю. «Поспрашиваю у ребят с орбитальной станции „Фата Моргана“, — думал Маноэл. — Может, слышали какие новости по этому поводу от геологоразведчиков или чиновников колониального управления. Еще несколько километров пройду по маршруту, осмотрю зону седьмого капкана, и на сегодня все… в берлогу. Устал, черт бы все побрал, ну что за неделя! Давно не было хорошего трофея. Душа рвется, хочется взять настоящего зверя».
Та прошлогодняя охота навсегда оставила глубокий след в его памяти. Маноэл добыл тогда взрослого самца мегакарниворуса, вписав себя в золотую книгу трапперской вольницы. До него никому не удавалось в одиночку взять этого кошмарного хищника. Тварь имела внушительные размеры и бешеные рефлексы, была смертельно опасна не только для работников горнорудной компании сектора, но и для ловчих корпуса егерей. Создание находилось на верхушке пищевой цепи планеты и врагов в естественной среде обитания не имело.
Корпус егерей обычно был занят тем, что отгонял их от шахт и геологоразведочных партий. Парни работали пятерками, уводя этих царей лесов от поселений Федерации, стараясь не вступать с серыми в схватки без нужды. Трапперы, наоборот, старались добыть их, хотя заплатить за такой трофей многим пришлось жизнью. Пафосно? Нет, всего лишь статистика. Смерть среди вольных охотников чувствовала себя вольготно, пропускала с парнями стаканчик, так сказать, по-дружески, и с ней свыклись. Эти леса забрали очень многих, а кто выжил, тот стал тверже осмиевой пули. Чучела, черепа, скелеты хищника очень ценились среди коллекционеров и приносили охотникам серьезные деньги. Трапперы никогда не охотились на мегакарниворусов по одному, отряд состоял минимум из троих. Мано добыл своего в одиночку. Шуму было на всю Колонию. Схватка с тем самцом была страшной. Скафандр Маноэла хоть и спас ему жизнь, но сам дорогущий костюм пришлось менять, ремонт был невозможен. Трофей Мано на аукцион выставлять не стал, красавец-череп мегакарниворуса теперь красовался в его жилище, а темно-серой шкурой царя лесов он украсил новый скафандр.
Засиделся он без стоящего дела, охота пошла дрянная, давно забыл, как кипучий поток адреналина рвал вены, шумел в голове, заставлял сердце работать словно молот. Пьянеть от азарта погони, гнать зверя, бороться с ним и взять, взять свой законный трофей. Раствориться в эйфории победы над достойным соперником — этого жаждал охотник. Сладкий вкус победы — вот чего не хватало последнее время. Мано начинал впадать в уныние, дни тянулись за днями, и он все чаще стал прикладываться к бутылке с бренди — с любимым «Робин Шервуд».