Но как бы ни чувствовала себя, она знала, что ничего не сделает себе а, наоборот, будет вновь учиться жить. У нее есть ее маленькая девочка, нуждающаяся в ней. Алина – смысл ее жизни.
Боль в животе напомнила о зародившейся жизни в ее теле, и она лишь закусила губу, страшась того, на что судьба ее бросает. Но нет, сейчас она ничего не будет делать. Завтра, когда наступит новый день, она подумает об этом…
Через долгое время слез уже не выло. Лишь красные пятна на лице и припухлость под глазами говорили о ее состоянии. Заставив себя подняться, женщина побрела к дочери. Проверив, что все нормально, Ольга тихо стояла у двери детской, думая о будущем. Отчаянье и страх терзали сознание. Она была в ужасе, прекрасно осознавая, что помощи ждать неоткуда. Оля вытерла выступившие слезы, закрывая ладонью рот, чтобы не разреветься, и вышла из комнаты.
Оказавшись в спальне, женщина без сил рухнула на кровать. Боль так и не проходила, что пугало. Через минуту Ольга отключилась, даже не сняв одежду.
Громкий звонок сотового телефона непрерывно трезвонил, а потом резко стих. Женщина поднялась, чувствуя, как тянет живот, разрываясь на части. Включила свет ночника и замерла на секунду, замечая кровавое пятно на бежевом покрывале.
Воздух вышел из легких, и ее сознание окутал страх. Ладони вспотели, и она только открывала рот, пытаясь здраво мыслить и действовать.
Всхлипнув, Ольга рефлекторно посмотрела на часы, отметив пять утра, и схватила старенький телефон, желая позвонить в скорую. Не успела даже набрать цифры, как вновь раздался звонок, высвечивая абонента – Наталью Андреевну. Сглотнув слюну в пересохшем горле, Латрова приняла вызов.
– Да… – еле слышно прохрипела она.
– Это ты! Ты виновата, что он разбился! Мой сынок… его больше нет! Ты… только ты довела его до смерти, – выла в трубку мать мужа. – Ненавижу тебя! Чтобы ты сдохла, подлая змея!
Шок, неверие отразились в глазах женщины и, чувствуя, что не держится на ногах, схватилась за шкаф, пытаясь удержаться. Сквозь пелену слыша проклятья свекрови, Ольга без сознания рухнула на пол.
***
Иванова Людмила Алексеевна встала очень рано. В шесть утра она всегда была на ногах. Не могла по-другому, привыкла в деревне к своему ритму жизни, а в городе до сих пор не могла перестроиться.
Уже год пожилая женщина жила в однокомнатной квартире, которую приобрели ей сын и дочь. Давно ей предлагали жить поблизости, настаивали на переезде, и наконец-то она согласилась, совсем обессилев в деревеньке. Бросила все: небольшой домик, огромный огород, сад и старика своего, алкаша спившегося.