– Не сравнивай, – презрительно хохотнула блондинка. – В ней нет ни капли спящей силы.
Я удивленно уставилась на нее, не совсем понимая, о чем идет речь.
– Ярина, в наложницы попадают лишь те девушки, у кого шкатулка грядущего будущего распознает спящие гены огненной силы. Здесь находятся все те, у кого промелькнул алый цвет, – пояснила Алания. – А если появляется розовый или едва заметный красный, то таких девушек определяют в обслуживающий персонал.
– А если голубой? – поинтересовалась я, вспомнив о Веринее, которая так мечтала покорить огонь лорда.
– Не знаю, – Алания пожала плечами. – Об этом ничего нам не говорили.
Я нахмурилась, не понимая, почему оказалась не в курсе довольно интересного факта со шкатулкой.
– Если бы ты сегодня явилась на урок этикета, то сейчас не выглядела такой растяпой, – уколола Руфина.
Стало понятно, что занятия проводились в тот момент, когда у меня была примерка платья.
– Наверное, у меня было более важное занятие, – расплывчато бросила в ответ и просто направилась к выходу. Эта компания малоприятных особ стала меня весьма раздражать. Они напоминали пестрых наседок, во главе которых стоял петух – Руфина. Алания была иной, но я не знала, как долго она будет отличаться от тех, кто, как и она мечтает занять место в постели правителя…
Оказавшись вне шумного зала, я с облегчением вздохнула. Сама по себе компания наложниц была для меня малоприятна, поэтому и праздник был не особо в радость.
Моя спальня встретила меня приятной ночной прохладой. Стянув платье, переоделась в сорочку и накинув пеньюар, вышла на балкон. Теплый ветерок тут же окутал меня, даря невероятную смесь неповторимых ароматов. Невольно на моем лице появилась улыбка. Распустив косу, я с явным удовольствием взмахнула волосами и тут почувствовала на себя чужой пристальный взгляд. Автоматически подняла голову на террасу правящего лорда, но его, к сожалению, не увидела.
– Лукиан, – тихо позвала его. – Лукиан, ты здесь?
Ответом мне была тишина. «Наверно, показалось», – подумала я и решила вернуться в спальню.
Удивительно, но едва я улеглась в кровать меня стала окутывать приятная сонная нега. Мне приснилась мама… Знаете, я никогда ее не видела, и понятие это было для меня эфемерным. Мои воспитатели не отличались теплом и добротой, воспитывая ребенка, как солдата – вовремя встать, поесть и главное маршировать по коридорам в такт с остальными. Материнская любовь и ласка были мне незнакомы, но сейчас я отчётливого почувствовала опеку и заботу:
– Марина, девочка, проснись. Просыпайся, родная, – а затем меня кто-то встряхнул за плечи. – Просыпайся…