Печально утро, это утро марта,
Принесшее смерть сыну Дамана!
Увы, вот пал мой любимый друг,
Алою кровью напоил я его!
Скорбное дело случилось с нами,
Вместе у Скатах воспитавшимися.
Я — изранен весь, залит кровью алой,
Ты ж не сядешь на колесницу вновь!
Скорбное дело случилось с нами,
Вместе у Скатах воспитавшимися.
Я — изранен весь, и кровь запеклась,
Ты же мертв совсем, без возврата, навек!
Скорбное дело случилось с нами,
Вместе у Скатах воспитавшимися.
Тебя смерть сразила, я ж бодр и жив.
Биться в яром бою — вот удел мужей.
— Да, пойдем, — отвечал Кухулин. — Знай, что игрою, легкой забавой были для меня все бои и поединки, которые я выдержал здесь, по сравнению с боем-поединком с Фердиадом.
Все было игрою, легкой забавой,
Пока не пришел Фердиад к броду.
У нас были с ним ученье общее,
Общая мощь и общая щедрость,
Общая милая обучительница,
И он был ее избранником.
Все было игрою, легкой забавой,
Пока не пришел Фердиад к броду.
Мы равный ужас вселяли в врагов.
Было равным искусство наше в бою.
Дала нам Скатах два равных щита.
Один — Фердиаду, другой же — мне.
Все было игрою, легкой забавой,
Пока не пришел Фердиад к броду.
О милый друг, о столп золотой,
Поверженный мной в бою у брода!
О вепрь народов, неистовый вепрь,
Ты был смелее, чем все другие!
Все было игрою, пустой забавой,
Пока не пришел Фердиад к броду.
Этот пламенный и свирепый лев,
Буйная волна, грозная, как страшный суд.
Все было игрою, пустой забавой,
Пока не пришел Фердиад к броду.
Думалось мне, что милый Фердиад
Будет другом мне навеки-веков.
Вчера он был, как гора, велик,
Сегодня — лишь тень осталась его.
Трижды врагов несметные полчища
Я сокрушил рукой своею.
Сколько быков, коней и воинов
Я разметал здесь во все стороны!
Хоть и бесчисленно было воинство,
Что наслал на нас хищный Круахан
[103],
Больше третьей части, с половину их
Умертвил я здесь в игре жестокой.
Не бывал в боях тот сын королевский,
Ирландия грудью не вскормила того,
Не являлся еще ни с суши, ни с моря,
Кто бы славою мог превзойти меня!
Здесь кончается повесть о смерти Фердиада.