Однако чем больше проходило времени, тем меньше становилась уверенность Алекса. В конце концов ему пришлось признать, что он совершенно не знает, чего ждать от этой девушки, и эта её непредсказуемость сводила его с ума.
Приедет или передумала? И что делать, если она даже не собиралась к нему, потому что не восприняла его звонок всерьёз? Да, она написала: «если найду время», но ведь это всего лишь уловка, кокетство, не могла же она в самом деле ответить, что с радостью принимает приглашение? А если Ника действительно занята, потому что нашла, с кем встретить Новый год? Мчаться к ней и убеждать отмечать праздник с ним? Но как это сделать?
Все эти вопросы так подорвали самоуверенность Алекса, что он едва держался, чтобы не запрыгнуть в машину и не отправиться к Нике выяснять отношения.
Так что, когда через несколько часов она принялась ему названивать, он и думать не мог, чтобы сразу ответить. Алексу так хотелось её помучить, наказать за свои волнения, что он самодовольно улыбался, поглядывая на разрывающийся телефон, а затем и вовсе сделал звонки недоступными. Перезванивая, он был уверен, что Ника стоит у ворот охраны, как он и велел сделать в письме. Ведь если бы она передумала приезжать совсем, то не стала бы утруждать себя таким количеством звонков. Именно поэтому он и не дал ей завести разговор первой, предугадывая, как сильно она раздражена ожиданием. Алексу нравилось её заводить, и, закончив речь приглашением на шампанское, он ожидал неминуемого всплеска эмоций. Но вот к чему он совсем не был готов, это к сообщению о том, что Нике угрожает опасность. Алекс был настолько ошарашен, что не сразу пришёл в себя. Он плохо помнил детали той спасательной операции. Выяснение обстоятельств, мгновенные сборы, дорога… Казалось, всё это делал кто-то другой – серьёзный и бесчувственный.
Однако, когда он увидел фары её машины, когда она, испуганная и бледная, расслабилась в его присутствии, Алекс впервые в жизни не знал, как справиться со своими эмоциями. Оценивая степень опасности, он с трудом дышал, ведь могло случиться непоправимое, и винить кроме себя было некого.
Алекса ужасала мысль, что из-за своей идиотской гордости и желания самоутвердиться он чуть не навредил Нике. Что, если бы у неё сел телефон или она отправилась до деревни пешком и заблудилась? Да как ему вообще пришла в голову идея заставить её ехать в такую даль при такой погоде? А уж когда Ника начала рассказывать про то, каких трудов ей стоило забрать из офиса пиджак, о котором он уже и думать забыл, Алекс больше не мог сдерживаться. Ему даже пришлось остановить машину, потому что всё это было уже слишком. Он хотел извиниться, прижать Нику к себе, удостовериться, что с ней всё в порядке, но вместо этого почему-то стал выплёскивать на неё свои страхи.