– Извинюсь за резкость и уеду! – пробормотала Ника, скручивая сертификат. Она уже собиралась отправить его в сумку, как вдруг нахмурилась и развернула обратно. Глядя на дату выдачи документа, Ника сначала недоверчиво помотала головой, а затем резко поджала губы и пулей вылетела из комнаты.
– Что это значит?! – выпалила она, гневно глядя на Алекса и тряся перед ним разоблачающей бумагой. – 29 декабря! Вы купили мне подарок в тот же день, когда велели привезти пиджак, следовательно, заранее знали, что я приеду, и всё это было подстроено!
– И? – спокойно отпив кофе, ответил Алекс. Он стоял, оперевшись спиной о подоконник кухонного окна, и выглядел настолько невозмутимо, что Нике хотелось его ударить.
– И? Это всё? Вы обманули меня, сказав, что опоздали на самолёт, заманили сюда, чтобы… Впрочем, с кем я разговариваю! С бабником и негодяем, который променял новогодний вечер с семьёй для того, чтобы затащить в постель очередную девицу. Ни секунды тут больше не останусь! Если бы я знала, ни за что бы не приехала!
– Но ты приехала. И я не понимаю, зачем ты пытаешься свалить всё на меня. Ты хотела, чтобы тебя затащили в постель, как ты выразилась, ещё тогда, когда писала мне записки. За время нашего знакомства ты только и делала, что провоцировала меня, обращала на себя внимание. И тем вечером у тебя дома, и вчера ты с удовольствием и полной отдачей разделяла мои желания, а потому не нужно стоять и доказывать, что тебя обесчестили. Я не предложил и не сделал ничего неприличного. Ты мне нравишься – я хочу тебя, я тебе нравлюсь – ты хочешь меня, что в этом криминального? Что плохого в том, что двое взрослых людей получат друг от друга удовольствие? Я не затаскивал тебя силой и ни к чему не принуждал. Ажурное бельё, духи, макияж, причёска, украшения, в которых ты приехала, да и сам факт того, где ты сейчас находишься, говорит о том, что ты прекрасно знала, куда и зачем направляешься! – Алекс отставил чашку и с вызовом посмотрел на свою гостью, а Ника, возмущённо ахнув от подобного обвинения, с силой швырнула в него подарком и рванула в прихожую.
Наспех обувшись и подхватив свои вещи, она громко хлопнула дверью, однако, добежав до ворот, остановилась в нерешительности. Её душили слёзы, но вовсе не оттого, что слова Алекса оказались обидными. Нику пугала та точность, с какой он озвучил её тайные мысли и желания, которые она так тщательно прятала от самой себя.
– Ты забыла документы на машину. Вчера приезжал эвакуатор, и я отправил твоего старика в мастерскую. Когда его приведут в порядок, сообщу. – Алекс протянул ей папку и направился к дому, но затем вернулся обратно и развернул её к себе: – Я понятия не имею, как уехать отсюда не на машине. Через ближайшую деревню ходит автобус, и, судя по карте, где-то в округе ездит электричка, но я не знаю их расписаний, а потому отпустить тебя вот так в неизвестность мне не позволяет чувство ответственности. Мой самолёт улетает из Питера пятого рано утром, и я могу сам отвезти тебя в город. Но если ты действительно захочешь меня тут бросить, дождись такси в доме. Я не стану тебе надоедать, обещаю. Вот только прежде, чем ты примешь окончательное решение, знай: я не хочу тебя отпускать, потому что увлечён тобой с самого первого дня, как увидел. А когда ты рассказала про то, что останешься в Новый год одна, я не смог с этим смириться. Ты заслуживала праздник, и мне не за что извиняться.