Все мое внимание сосредоточено на ее стройных бедрах и мягкой, сладкой киске между ними. Пушок светлых волос говорит мне, что светлые локоны, которые опускаются нежными волнами чертовски близко к талии, являются настоящими. Она скользкая, складки пухлые.
– Черт, ты как шведский стол. Все выглядит так аппетитно, что я не могу решить, с чего начать.
Легкий румянец крадется по ее щекам, и я чертовски рад, что никакой другой извращенец не развратил ее. Внезапно я жалею, что у меня нет больше времени, чтобы сделать работу должным образом, но чертовски уверен, что хорошо использую сегодняшний вечер.
– Чего ты хочешь?
Ее шелковистый голос насмехается надо мной.
Чтобы ты знала, кто главный в спальне.
– Хочу отшлепать тебя по заднице.
Я не даю ей даже мгновения на ответ, просто сажусь рядом с ней и переворачиваю ее извивающееся тело лицом вниз на свои колени.
Она поднимает на меня взгляд, широко раскрыв глаза от шока.
– Ты серьезно?
– Никогда не шлепали?
– Конечно, нет. Мужчины действительно так делают?
Она такая невинная, что я не могу не рассмеяться. Но все намеки на юмор исчезают в тот момент, когда я вижу ее первоклассную задницу у себя на коленях. Подтянутую, круглую, крепкую, бледную. Целуемую. Съедобную.
Я начинаю потеть.
Я не знаю, с кем, черт возьми, она встречалась или почему ему не удалось найти свой член, но…
– О, да. Мужчины определенно делают это, ангел. Готовься.
Подтолкнув, я успокаиваю ее, положив одну руку на поясницу. Другой рукой я разглаживаю и сжимаю сочные половинки – проверяю, готовлю, ласкаю.
– Будет больно?
Поскольку я грязный, извращенный сукин сын, дрожь в ее голосе только больше заводит меня.
– Слегка. На минуту. После этого… Ну, увидишь.
– Л-ладно.
Я удивляюсь тому доверию, которое она мне оказывает. Она до сих пор даже не знает моего имени. Но по какой-то причине она готова отдать мне все.
Неужели она тоже чувствует это необъяснимое притяжение между нами?
Она должна. Это единственное объяснение.
Я бы никогда не причинил Калле боль, но заставить ее чувствовать? Довести ее до предела? Абсолютно, блять, точно.
Задержав дыхание, я поднимаю руку, затем опускаю ее с мягким шлепком по ее левой щечке. Делаю то же самое справа, затем вхожу в ритм. Каждый раз, когда я опускаю руку, удар становится немного сильнее, немного громче, пока ее половинки не начинают приятно розоветь.
Сначала она напрягается, затем – через несколько шлепков – начинает задыхаться и смягчается. За этим следует покачивание. Когда я останавливаюсь, чтобы прижать ладони к ее горячей, жгучей плоти, она стонет. Я улыбаюсь. Затем, черт возьми, да, я ускоряю темп и интенсивность каждого шлепка, пока она не начинает тяжело дышать, ее задница медленно краснеет, и она приподнимается ко мне для большего.