Я пошевелила собственными, пытаясь сжать их и ткнуться в чужие. Ну, нет, нет… они казались такими родными и горячими.
Кто это? Мама??? Мама…Она со мной…
— Пупсик, оживай! Я же вижу, ты двигаешь рукой! Хватит валяться…живи!!! — незнакомый голос рядом немного напугал, но все равно стало хорошо от того, что больше не одна.
— Врача! Скорее, девушка пришла в себя…
Снова этот чужой голос, но такой испуганный, волнующийся. И он был смутно знакомым, небезразличным.
Я опять сжала другие пальцы, сделала над собой огромное усилие и открыла глаза.
Неяркий свет. Больничная палата. Смутно знакомый мужчина.
Его тревожные светлые глаза и судорожная улыбка кричали о том, как он рад мне.
А я старательно разглядывала его, пытаясь вспомнить.
— Давай, Вик! Давай, моя хорошая! Живи, дыши… Самое главное ты сделала. Пришла в сознание. Теперь дело за айболитами! — мужчина указал на капельницы и жужжащую рядом с кроватью медтехнику.
Человек ласково гладил меня по волосам, плечам и руке, оглядывая с каким-то удивительным обожанием. А я не отстранялась от его добрых ласк, только усиленно старалась вспомнить кто это. Заговорить самой не хотелось, да и язык приклеился к сухому небу.
Через минуту после его крика в палату вбежали люди в халатах и медицинских шапочках. Быстро выпроводили незнакомца, чтобы не мешал.
Началась небольшая суматоха. За меня взялись…
Я, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в голове и по всему телу, потихоньку дышала, откинувшись на подушку, и безвольно подчинялась действиям медперсонала, иногда односложно отвечая на короткие вопросы о состоянии.
Заговорить оказалось несложно после того, как мне дали немного воды. Только вот в пределах моей новой короткой памяти постоянно пульсировал надежный серо-зеленый взгляд человека, который сразу оказался рядом, словно мой ангел-хранитель.
Через какое-то время я незаметно для себя уснула под шелест аппаратуры, сменяющихся капельниц и тихого гудения разговоров.
***
— Вот, бл…! Жалко, Тедди, не успели этим свежачком попользоваться! Но драпать срочно надо… Я нюхом своим чую, пора. Уф, аж жалко оставлять …тьфу!
— Да брось ты ее, Тарзан! Гоним! Если живая останется, на всю жизу свою нас запомнит. Ну, не трахнул — трахни кроссом еще разок по морде…легче станет…
— На-а-а, крошка, тебе напоследок! — тупой удар по голове. — Поперли, Тедд, отседова. Через полчаса же найдем дыру, куда напряг слить. Осталось с Ирмой утрясти. Но ничего фотки засняли, а остальное…похер.
— Тикаем, брата, там какой-то угорелый крутак несется!
Визг тормозов…топот по асфальту…