— Дверь разблокирована.
Я не хочу обращать внимания на его тон: злой, расстроенный и какой-то грубый. Он будто выталкивает меня из машины, хотя кроме этих двух слов больше ничего не говорит. Я вырываюсь из машины и вдыхаю свежий воздух.
Отхожу на несколько шагов от автомобиля, будто он виноват в том, что я чувствовала несколько минут назад и оглядываюсь. Университет находится прямо передо мной, но я мнусь, останавливаюсь неподалеку и пытаюсь прийти в себя. Щеки еще горят, а руки трясет от нервов, и это я еще не обращаю на дико колотящееся внутри сердце, которое то и дело норовит выпрыгнуть из груди.
Собравшись с силами, иду на кафедру, чтобы перевести дух и, мне стыдно признаться в этом самой себе, скрыться. Здесь я недосягаема для Руслана, но вот буквально через три часа у меня пара. И он будет на ней присутствовать.
— Доброе утро, — со мной здоровается преподавательница психологии.
— Доброе. Не ожидала увидеть кого-то столь рано, — признаюсь.
Мы еще не успели близко познакомиться со всеми преподавателями, но с Валерией Степановной мы разговаривали вчера. Она приятная женщина лет сорока, внимательная, опрятная и, как мне показалось, слишком педантичная.
— Я прихожу иногда еще раньше, — признается она. — А вы почему пришли так рано? Сбежали от мужа пораньше?
Она говорит это без злого умысла и явно не для того, чтобы задеть. Валерия Степановна не может знать о моих отношениях с мужем, да и говорит она дружелюбно и мило. Впрочем, она ведь преподаватель психологии? Что если она увидела за моей жизнью клеймо: жертва насилия?
— Встала пораньше и решила, что смогу подготовиться в универе, да и вы правы, не хотелось мешать мужу.
— Послушайте, Аня… — она запинается, видимо решая для себя самой, стоит ли говорить со мной дальше. — Я не вправе лезть к вам в семью, но… в общем, вот, — она протягивает мне визитку, на которой написано:
“Адвокат. Специалист по бракоразводным процессам”.
Дальше написан номер телефона и адрес адвокатской конторы, куда можно обратиться. Я все еще не понимаю, как она узнала, но мне становится жутко стыдно и неловко от этого.
— Я сама жертва домашнего насилия, Анна, — сухо говорит она. — Пять лет в браке с мужем-насильником. Избиения, насилие, я не понаслышке знаю, каково это. Я и учиться пошла после развода на психолога, чтобы помогать людям, — она замолкает. — Если хочешь, можем поговорить об этом. Он давно тебя бьет?
В этот момент я слышу за спиной шорох и слишком быстро поворачиваюсь, будто боюсь, что за спиной стоит мой муж и он точно все слышал.
— Костя? Иванов? — удивленно интересуется Валерия. — Ты же всегда с опозданием и чаще на вторую пару, почему так рано?