Мои пары давно закончились, но я позволила себе посидеть на кафедре лишний час и подумать обо всем, что произошло. Мои губы до сих пор горят после настойчивого поцелуя Жарова, и я понятия не имею, как от этого избавиться. Как убрать то и дело всплывающие воспоминания. Я не хочу их видеть перед глазами, жажду забыть, но не могу, сама не зная почему.
— Да, Валерия Степановна.
Ее сегодняшнее откровение поразило меня до глубины души. Я не ожидала того, что она признается в насилии, расскажет о том, что случилось с ее жизнью. Наверное, нужно быть слишком смелым человеком, чтобы такое сделать. Я отнюдь не такая смелая и ни в чем признаваться не хочу, потому что боюсь. Валерия не знает моего мужа, а он может быть по-настоящему разъяренным.
— Пройдемся вместе? Я тут подумала, нам же все равно по пути.
Отказывать ей не вижу смысла, да и выглядеть это будет как-то некрасиво со стороны, поэтому киваю и шагаю рядом с ней. Я жду, что она начнет разговор о муже, о насилии, но Валерия просто рассказывает о своих студентах. Говорит о парах и о том, что сегодня она очень устала, потому что студенты сорвали лекцию.
— И все из-за этого Жарова, — с запалом произносит Валерия, вынуждая меня нехотя, но вспомнить Руслана.
— И что он сделал? — аккуратно уточняю.
— Пришел на пару злой, как сам черт, — рассказывает она. — Понятия не имею, что с ним произошло, но сразу стало понятно, что можно ждать беды. И действительно! — восклицает Лера. — Они с Прокофьевым что-то не поделили и завязалась драка.
— Что, прямо в аудитории?
— Да, Жаров встал и врезал Прокофьеву, представляешь? А потом еще и меня послал за замечание, — уже тише произносит она. — Влюбился он, не иначе, — заключает Лера.
— С чего ты взяла? — слишком резко выдаю я и тут же прикусываю язык. — Ну, я имею в виду, что парни по другим причинам не дерутся?
— Дерутся, конечно, но он так посмотрел на Прокофьева, что… — Лера замолкает, задумываясь. — В общем, я уверена, что в деле замешана девушка.
— И что Жарову будет за драку? — интересуюсь, надеясь, что его серьезно накажут, ведь он подрался на паре, да еще и грубо ответил преподавательнице.
— Да что ему будет? — фыркает Лера. — Максимум получит выговор и его папаша отвалит денег на какое-то оборудование для университета. Ну или купит плазму ректору, — она усмехается.
— И что тут всегда так? — уточняю.
У меня, конечно, еще не было таких проблем со студентами, но хотелось бы знать, что после серьезного проступка их накажут.
— Конечно, Аня. Эти дети сыночки и дочки богатых родителей, которые готовы на все, лишь бы в личном деле каждого не было упомянуто никаких ненужных деталей, понимаешь? За те года, что Жаров учиться здесь, у него было столько приводов, а иди посмотри личное дело — там хорошо, если одна-две записи есть, — она хихикает. — У них слишком много денег, чтобы заморачиваться, а у их сынка чрезмерно высокое самомнение и вседозволенность.