– Почему? Почему, он пошёл дальше? Если Зирх его не принял, разве это не сразу стало понятно? Разве он не должен был остановиться раньше?
– Твой брат слишком хотел угодить своему отцу. Заслужить его гордость, – магистр Синн выразительно, даже осуждающе, смотрит на меня, словно намекая, что и я жажду того же. Что я собираюсь рискнуть своей жизнью, жизнью невинных в угоду тщеславию и детским обидам.
И он прав. Но только отчасти. Мне хочется так думать. Верить, что не в отце и желании доказать, насколько я достойна любви и уважения, дело. Не в обидах. Они есть. Но они мною не руководят. Собравшись, я прямо смотрю на магистров. И хоть внутри всё обмирает от ужаса, голос мой не дрожит.
– Я не буду отрицать, что мне страшно. Не буду отрицать, что в глубине души хочу отцовского одобрения. Но именно я – наследница королевы Милрэт. Мне суждено стать защитницей Эббона. Это – мой долг. Значит, я это сделаю. Смогу.
Безумно хочется добавить, что сделаю это даже без их помощи. Но, к сожалению, это будет ложь и пустая бравада. Мало принять силу артефакта во время ритуала. Научиться управлять им я сама не смогу. На краткий миг мне кажется, что в глазах магистра Синна мелькает одобрение. Но, скорее всего, именно что кажется.
– Мы в этом и не сомневаемся, Аеталь, – улыбается ободряюще ректор.
– Правда? – вырывается у меня скептическое. – И даже вы, магистр Синн, не сомневаетесь?
– Для тебя не должно иметь значения, что думаю я, или ещё кто-либо. Когда ты облачишься в Зирх, единственное, что тебе поможет, – это твоя собственная воля и чистый разум, – твердо произносит Синн, сужая льдисто-серые, как острая сталь глаза. И продолжает безжалостно: – Тебя не ждали здесь. Не желали твоего возвращения. Тебя боятся и ненавидят. И тебе не желают успеха. Ты не можешь этого изменить. Но взять под контроль своё восприятие, свои мысли, свой разум ты просто обязана. Сможешь отбросить лишнее и найти равновесие? Тогда и родовая магия тебе подчинится.
Сжимаю челюсти, чтобы не сорваться. Каждая его фраза бьёт наотмашь. И попадает точно в цель, задевая мои самые болевые точки. В душе поднимается горячая волна злости. Да как он смеет?!! Кто дал ему право так со мной разговаривать?! Что он знает обо мне?! Ничего!!! Ничего, абсолютно!!!
В глазах магистра читается откровенный вызов и провокация. Сквозь застилающую разум пелену я замечаю, как выжидающе смотрит он на меня, изучает, читает. Чего ждёт? Срыва? Меня оценивают, готовясь отразить атаку. И это внезапно приводит в чувство, заставляя взять себя в руки. И признать, что этот чурбан высшей категории прав. Опять прав. Ненавижу.