− Объясни, как это, − требую наконец твёрдо, показывая, что не только он тут умеет быть властным. – И почему ты мне до сих пор ничего не сказал?
− «Извини. Я думал, ты и сама обо всём догадалась» считается? – морщится он страдальчески.
− Нет.
− Но я правда так думал, − склоняет голову, смотря на меня тем самым своим крышесносным взглядом, от которого у меня в голове вместо мыслей образуется сахарная вата, а в другом месте настоящий потоп.
Но я кремень. И лишь сильнее сжимаю губы, сердито выдыхая. И пусть носом своим всечующим не водит.
− На колено ставай, балбес. У них на Земле так принято, − слышится помощь из зала.
− Не надо никаких коленей, − гаркаю раздражённо. – Вся эта показуха ничего не стоит, если идёт не от чистого сердца.
− Манюнь, − начинает Сигард, притягивая меня к своей груди. – Ну не злись. Извини дурака. Ну, правда, не подумал. У нас все с малолетства знают, что метку оборотень ставит лишь той, кого выбрал своей спутницей жизни. А ты ещё сама об этом говорила там в пещере, что у вас на Земле про нас такие же поверья ходят.
Да, говорила. Но я же даже не поняла той ночью, что это была метка.
− Ага. И потому предлагал мне попробовать быть вместе? Когда уже всё за двоих решил? – обижено соплю я.
− Я за себя решил, Ксюш. Ты же человек. Для тебя наши законы действуют иначе. Вы не так сильно подвержены инстинктам. Когда встречаются двое оборотней и узнают друг в друге истинную пару, когда сходятся и ставят метки друг другу, то это уже неразрывный союз. Потому что оба не смогут друг без друга. Раньше, если погибал кто-то один в паре, то уходил и второй. Сейчас мы изо всех сил стараемся спасать хотя бы женщин. Их и так мало среди нас. Они в отличие от мужчин ещё могут встретить свою пару второй раз. Моя мама после гибели отца справилась лишь потому, что хотела поставить на ноги нас с Тилем. А потом ей встретился Биргар, и я благодарю богов, что они дали ей второй шанс полюбить и быть счастливой. В нашем же случае с тобой, неразрывно привязан лишь я. Если ты захочешь уйти… Если не сможешь полюбить… Я всё сделаю, чтобы этого не случилось. Весь мир положу к твоим ногам, только скажи. Я уже не могу без тебя. Не из-за парности. А потому что люблю тебя, Ягодка. Больше жизни люблю. Будь моей всегда.
− И я тебя люблю, − шмыгаю носом, растроганная до слёз его словами. Уже как-то и совестно за всё то, что наговорила ему тут раньше. Уйти грозилась. Но откуда ж мне было знать, как с этой их парностью всё серьёзно?
Сиг сам мне не рассказал. А все остальные, как я уже поняла сегодня из слов Луры, увидели метку, посчитали, что между нами всё решено, приняли меня за жену главы, и всё. А я-то ещё удивлялась той почтительности, с которой ко мне все отнеслись. Ну кроме парочки молодых и борзых медведиц. Которые, впрочем, никаких неприятностей мне не доставили, так, посматривали хмуро первое время.