— Это же ужасно! Я потерял столько времени!
— Успокойся, тебе надо было выспаться.
Я посмотрел на цертиса и вдруг понял, кого она напоминает. Я был когда-то на Старой Земле. Там в Риме, в храме святого Петра есть скульптура Микельанджело: юная мадонна, обнимающая мертвого Христа. Если бы распятый ожил, и лицо богоматери озарила улыбка — это была бы моя цертис.
— Ты очень красивая, — сказал я.
— Ничего не бойся, — улыбнулась она. — Нас не услышат. Это я поставила блок на твою память после Светлояра. Микроаннигилятор тоже можно заблокировать.
— Значит, я свободен?
— Разве ты не был свободен? Или ты собирался предать?
— Нет.
— Тогда ничего не изменилось.
— Я бы не хотел, чтобы им стало известно о тебе.
— И не станет. Мысли и слова можно скрыть, но предательство полководца скрыть нельзя. Я не знаю, сработает ли тогда микроаннигилятор. Об этом знает только Теодор Тракль.
— Федор Тракль умер более века назад, — заметил я.
— Что есть смерть?
Я был не расположен вести философские разговоры.
— Лучше расскажи о цертисах, — попросил я. — Кто вы?
— Ты думаешь, что этот вопрос легче, чем вопрос о смерти?
— Я постараюсь понять.
Она встала, взяла мою руку, и меня пронзило непонятное чувство, которое мне уже приходилось испытывать: то ли боль, то ли наслаждение, то ли смутное воспоминание о чем-то прекрасном и навсегда утерянном. Оно напоминает дежа-вю и возникает внезапно, в любой момент, в любой обстановке, и также неожиданно исчезает непонятно куда. И теперь передо мной словно приоткрылись небесные врата.
Мы пошли на кухню.
— Закажи себе обед, — сказала она. — Это долгий разговор.
Я коснулся рукой панели управления доставкой еды, и устройство связи запросило яичницу с колбасой и кофе. Через несколько секунд заказанное блюдо уже дымилось на подносе. Я перенес его на стол и вопросительно посмотрел на цертиса.
— Мне не надо, — улыбнулась она.
— Так кто вы?
— Человечество давно знает о нас. Древние евреи называли нас ангелами, греки богами, китайцы — духами, японцы — ками. Мы направляли, поддерживали и оказывали покровительство. Теперь нас называют «цертисами» и считают почти равными себе, всего лишь инопланетянами. Это не совсем так. Да, мы живем не только на земле, мы живем во Вселенной. Но и Старая Земля, и Кратос, и Тесса и Дарт, и другие песчинки мироздания так же дороги нам, как и все остальные.
— В это трудно поверить.
Она пожала плечами.
— Я не требую веры. Ты спрашивал.
— В чем ваша цель?
— Мы сами — цель. Человек может стать цертисом, более того, он должен им стать.
— Метаморфы? Они и есть будущее человечество?