Процесс начинается с допроса свидетелей. Интересно, чего они свидетели.
Сначала свидетели обвинения.
Речь идет о Грановском и его кафешной агитации. Сначала по видеосвязи с черным экраном выступает некий засекреченный свидетель с якобы измененным голосом. Этот свидетель все подтверждает.
И больше никто. Выступают коллеги Яна по работе: добрый, ответственный, о политике не говорили.
Зачитывают их показания на следствии, оказывается: говорили. Теперь пожимают плечами: «Не помню», «Не знаю». Впрочем, это формальность: в первом варианте ПЗ Грановского членство в Лиге и агитация в кафе есть. Только об убийстве ни слова.
— Ян когда-нибудь интересовался химией? — спрашивает Левиев его коллегу.
— Нет.
— А фармацевтикой?
— Нет.
— Ботаникой?
— Нет.
— Ядами?
Судья снимает вопрос, ибо наводящий.
И так с каждым. Только ответы варьируются от «Нет» до «Не знаю».
Допрос хозяина автосервиса, где работал Дудко, пожалуй, поинтереснее.
Хозяин коренаст, полноват, говорит и двигается, как бывший военный. Зовут Игорь Сергеевич.
— Геннадий Дудко ремонтировал машину Земельченко? — спрашивает Левиев.
— Но помню, но можно по чекам проверить. Они есть у следствия.
— Какого числа?
Свидетель пожимает плечами.
— Не помню.
— Прокурор был постоянным клиентом?
— Ну, как? Машина хорошая «Лексус», ломается редко. Только шины менял.
— Два раза в год?
— Не помню точно.
— А в том раз, что сломалось?
— Не помню. Следователь говорил: тормоза.
— Следователь?
— Да. О тормозах шла речь. Он говорил, что тормоза вышли из строя. А я не помню.
Прокурор зачитал показания на предварительном следствии, там четко про тормоза и число правильное: накануне убийства прокурора.
— Вы тогда помнили число? — спросил Петр Михайлович.
— Я не запоминаю такие вещи.
— А откуда же оно в вашем допросе?
Хозяин мастерской пожал плечами.
— То есть вы его не говорили?
— Я не помню такого. У нас всю документацию изъяли при обыске. Там были чеки.
— Вы пишете в чеках имена клиентов?
— Нет, но там есть названия работ. По ним можно посмотреть.
Да, чеки в деле есть, и там даже мелькает ремонт тормозной системы: за две недели до убийства прокурора и через два дня после. Оплата наличными.
— Игорь Сергеевич, а сколько можно ездить на неисправных тормозах? — поинтересовался Левиев.
— Тормоза лучше сразу чинить, — сказал свидетель.
— А, если специально испортили?
— Не знаю, я же не террорист.
Игоря Сергеевича отпустили с миром. Вслед за ним выступал какой-то знакомый Рекина, и говорил исключительно о наркотических закладках.
— Валерий Семенович, когда-нибудь интересовался политикой? — спросил Левиев, имея в виду Рекина.