— Если человек уже об этом думал, вполне могла. Как последний аргумент.
Последний такой разговор был вчера.
Сергей Юрьевич встал, легко коснулся его плеча.
— Все, до встречи.
— Когда?
— Дня через два.
— Сергей Юрьевич, вы не могли бы навещать меня чаще?
— Дамир, карантин сегодня заканчивается, с завтрашнего дня у вас будет больше общения.
Утром он ждал перевода в другую камеру, но ничего не произошло. После завтрака его вывели на прогулку.
Февраль подходил к концу, и погода стояла почти весенняя. Светило солнце, освещая дальнюю стену прогулочной камеры и растапливая снежные шапки на кустах.
Дамир прислонился спиной к этой стене, коснулся рукой горячих кирпичей, закрыл глаза.
В ИВС в прогулочные камеры солнце не заглядывало вовсе, здесь доходило до пояса, и можно было представить, что стоишь на вершине, у подножия простираются поля. А за ними синеют одна за другой новые горные цепи.
Послышался лязг открываемой двери и шаги.
Дамир открыл глаза.
В прогулочный дворик впустили рослого парня, которого Дамир никогда раньше не видел.
— Загораешь? — без церемоний спросил тот.
— Пытаюсь.
Он подошел к Дамиру и протянул руку.
— Меня Федей зовут.
Дамир представился и ответил на рукопожатие.
По тюремным рассказам он знал, что не каждому незнакомцу стоит пожимать руку, но в ПЦ расслабился и не вспомнил о воровских законах.
— Татарин что ли? — спросил Федя.
— Наполовину.
— Здесь мечеть есть.
— Я неверующий.
— Здесь без этого трудно. Я в храм хожу.
— Давно здесь?
— Полгода.
— А я третью неделю. Считая диагностику.
— А до этого?
— В ИВС.
— Там, говорят, камеры на троих. И сухо.
— Да, но не сказал бы, что это райское место.
— Так, понятно, что здесь поприятнее будет. А я в Бутырке был. Вонь, духота, плесень на стенах и спать по очереди.
Дамир не нашелся, что ответить.
— Где-то я тебя видел, — проговорил Федя.
Дамир пожал плечами.
— Вряд ли.
— Ты за что здесь? — спросил Федя.
— Оправдание терроризма. В обще-то, за одну фразу в комментарии.
— И что же ты такого сказал, чтобы тебя сюда упекли?
— Похвалил Лигу.
— Альбицкого?
— Угу.
— И сколько за это?
— До семи лет. Правда, в обмен на согласие обещали штраф.
— Штраф? Мне тоже следак обещал, что, если согласку подмахну, на пыжик не уеду.
— Пыжик?
— Пожизненное. Ну и еще, что здесь курорт. Ну, по сравнению с Бутыркой, курорт, конечно. Так что в этом не соврал. А вот ты заливаешь, парень. Это блок «эф», здесь о штрафах не думают.
— Блок «эф»?
— Тебе не сказали что ли? Коррекционка разделена на блоки. Блок «эф» самый тяжелый. Здесь думают, как бы на пыжик не уехать да под расстрел не пойти. У тебя карту-то снимали?