— Угу! Пустячок. Спасибо!
— Дамир, да ты не выдержишь. Никто не выдерживает.
— Посмотрим.
— Ну, как хочешь. Давай смотреть.
Лешик несколько раз крутанул ручку старинного телефона и нажал какую-то кнопку.
Боль была адская, дыхание перехватило, свело мышцы ног, было ощущение, что с них сдирают кожу, и Дамир услышал свой крик.
Потом скрежет крутящейся ручки и снова боль. И так десяток раз, без передышки.
— Ну, что надумал сознаваться? — услышал он голос Маленького. — Это только начало, парень. Это ласково. Есть вещи, от которых ты будешь ходить кровью под себя и захлебываться рвотой. И на ноги не сможешь подняться. Ну, что?
Дамир молчал.
— Лешик, ну, добавь ему, — бросил Маленький. — Он еще не понял.
И все началось снова.
Он бы давно все подписал, если бы ему дали передышку. Он бы смог обдумать ситуацию и сдаться осознанно, потому что другого выхода не осталось. Но всякая логика отключилась, остались одни инстинкты, и единственная реакция, на которую он был способен — не реагировать вообще. Так животные замирают в присутствие опасности, если не могут бежать. И часто гибнут из-за этого.
— Ну, что будем говорить? Подписываешь? — раздавались откуда-то издалека голоса следователей, и он уже не различал, кто что говорит.
Наконец, он потерял сознание.
Но долго пребывать в беспамятстве ему не дали, окатив водой из ведра.
— Ну что? — услышал он голос то ли Маленького, то ли Кивалина.
Что? Он уже не понимал, что от него хотят. Дамир привык жить рассудком и все взвешивать, импульсивность никогда не была его сильной стороной, он вообще не умел быстро принимать решения.
Он тормозил, он впал в ступор.
— Ты что заснул? — орал кто-то из палачей. — Ну, сейчас мы тебя разбудим. Давай, Лешик, сдирай с него штаны.
И он почувствовал, как на нем расстегивают джинсы и стягивают вниз до голеней и щиколоток.
Один провод отсоединили от пальца на ноге и завели в пах. Дамир попытался отстраниться хоть на сантиметр, но было некуда. И провод последовал за ним.
Теперь палачей было двое. Лешик держал провод, а Маленький крутил ручку и давал разряд.
Дамир кричал, стонал и, кажется, плакал.
— Рука устала, подмени, — услышал он голос Лешика.
И на смену ему пришел Кивалин.
— Гад! Он меня обмочил!
Дамир почувствовал горячую струйку, стекающую по голени, и ему стало невыносимо стыдно, словно это имело какое-то значение.
— Девку-то твою, как зовут? — спросил Кивалин. — Дашка, что ли? Ну, ей не понравится то, что мы сейчас сделаем.
— Я ее больше не увижу, — тихо сказал Дамир.