Он смотрит в мои глаза, а я впервые вижу его уязвимым.
Он ждет пощечины?
Думает, что сделал только хуже, поддавшись порыву?
Или просто-напросто не знает, что думать.
У него хоть раз был настоящий роман? С сильными чувствами, с той самой уязвимостью, когда невозможно контролировать другого человека и нужно искать взаимность?
— Это не преступление, — добавляет Макаров.
Мне хочется ответить, что в его случае — это точно криминал. Я еще после нашего первого поцелуя подумала, что он преступно хорошо целуется.
Мы переходим в главный дом.
В нем приятно пахнет чем-то цветочным. Совсем легкий шлейф, который вплетается в воздух. Мы сперва поворачиваем в гостиную, где успели приготовить только один угол. Кто-то разжег камин и придвинул к нему два дивана. Остальная же мебель остается закрыта чехлами.
Я спрашиваю у Алексея, где в доме кухня, и так мы оказываемся в стильной современной комнате. Только вот техника здесь негостеприимная. Я пытаюсь найти общий язык с электрической плитой, но на ней не загорается ни одна лампочка.
— И как это работает? — спрашиваю Макарова, когда панель управления не хочет слушаться.
Совершенно.
Ноль реакции.
— Хм, — тянет Макаров и уже оглядывается через плечо, чтобы найти кого-то из персонала.
— Ты слишком привык к помощникам, — замечаю и трогаю манжет его рубашки. — Сосредоточься.
— Я думаю, она не подключена в сеть, — говорит он тоном знатока. — Если честно, я думаю, что ей вовсе никто не пользовался.
— Кухня новая? Ты же сказал, что оставил идею с ремонтом.
— Кое-что успели сделать, — он отделяет жестом где-то треть дома. — Столовую точно переделывали.
— И как тебе готовили, когда ты приезжал сюда? Или ты возил с собой обеды на вертолете?
— Ага, в контейнерах, — подшучивает Макаров и делает жест примерного ученика, который прижимает школьный обед к груди. — Это хозяйская кухня. Она больше для красоты. Готовят в другом месте.
Он тянет меня за локоть, так что я едва успеваю ухватиться за турку, которую нашла в верхнем шкафчике. Макаров отодвигает дверь-ширму и прямо за стенкой оказывается еще одна кухня. Она смотрится угрюмо после светлой столовой и напоминает ресторанный вариант. Здесь много техники, еще больше стали, а от количества стеллажей кружится голова.
— Оу, — выдыхаю совершенно пораженным образом. — С тобой надо быть начеку, Макаров. У тебя, как у фокусника, всюду спрятано второе дно.
— Подожди минуту, — он усмехается. — Я добуду тебе огонь.
Он проходит к плитам, которые напоминают монстров из диснеевских мультиков. Так и кажется, что их квадратные огромные духовки сейчас захлопают дверцами, а откуда-то сверху польется воинственная мелодия.