Я хотела быть ироничной.
Неприступной?
Обиженной?
Строптивой?
Не знаю…
Но в это мгновение я не вырываю ладонь. Гляжу в его глубокие темные глаза и стараюсь найти хоть каплю кислорода в комнате.
— Или так, — соглашается он.
Он проводит большим пальцем по моему запястью, цепляя браслет. Он гладит мою кожу, а я прикрываю глаза. То ли ищу передышку, скрываясь от его густого взгляда, то ли хочу сильнее погрузиться в ощущения. Прислушаться к себе.
— Не боишься упускать меня из виду? — подшучивает Макаров, хотя его голос шалит и выдает напряженно-перекрученную интонацию.
Он сам на грани.
Ему нужно больше.
Я чувствую, что его тянет ко мне магнитом, и это кружит голову, если честно.
Это честнее всяких слов.
Обещаний.
— Я как раз проверяю, могу я тебе доверять или нет.
— Черт, — его тяжелый выдох трогает мои волосы. — Еще чуть и я провалю экзамен.
Я открываю глаза и вижу, как он переносит ладонь выше. Отпускает мое запястье, ведет подушечками по своему же пиджаку, поправляет ворот и, наконец, касается моей шеи.
— Я скучал по тебе, — произносит он. — Ириш, поверь мне, я…
Он не находит слов, а на меня внезапно действует его простое “Ириш”. Он тянется ко мне, а я остаюсь на месте. Встречаю его поцелуй, позволяя забрать последние крупицы воздуха. Еще секунда и его близость бьет электрическим током. Я теряюсь и чувствую, как Макаров обнимает меня крепче. Он надежно держит и почти что вбивает мое хрупкое тело в свое. Рвется навстречу с такой силой, словно изголодался по-настоящему. Я захлебываюсь из-за его напора, он так быстро качнулся от ласки к чистой обжигающей страсти, что из моей головы вылетают все мысли.
Остается только суть.
Только это мгновение.
В котором мне хорошо. Сладко. Тесно. Болезненно…
— Леша, — я выставляю ладонь и пытаюсь вынырнуть из этого омута.
— Не уходи. Нет.
Он держит меня за плечи, так что мне приходится тронуть его запястья. Они мощные, с напряженными жилами, я едва могу обхватить их, я скребу по ремешку его наручных часов и ощущаю, как он вновь сминает мои губы. Его дыхание, вкус, тепло… нарастает лавиной. Во второй раз я проигрываю окончательно, размыкаю губы и впускаю его.
Боже.
Контроль не стоит этого.
Моя гордость тоже.
Он же дрожит…
Он так судорожно сжимает меня, будто я могу испариться в воздухе, и так жадно пьет. Мои ноги подкашиваются. Благо рядом с Макаровым невозможно упасть. Скорее планета сойдет со своей оси.
— Все хорошо, хорошо, — произносит он сдавленно, давая мне глотнуть воздуха. — Ничего же ужасного не произошло?
Он усмехается.
— Я всего лишь поцеловал тебя.