При ходьбе шевелились мышцы, и крылья казались настоящими. Он их распустит? Летать Акила умеет?
— Никак конечно, ты же челОвечка, — он глянул через широкое плечо подмигнул мне, в бороде добрая улыбка.
Вот с такой доброй улыбкой Альфа мог убить Меланью, Игорька и думается мне, трёх котят тоже запросто. Он жил по волчьим законам и судить волка за это нельзя.
— Ничего не будет за то, что я её отпустила.
— Поверь своему Альфе, она в укусах приплывёт домой, папа спросит: «Кто?». Медведи, принцесса, упёртые. Они может не из чувства мести пойдут, они её заменят на якобы праведные позывы. Допустим, решат, что это место угрожает мирному существованию не враждующих оборотней, то есть их семьи И придут с зачисткой. А убивают они всех, и котолаков, и волков. При этом насилуют. Волки не насилуют, когда ходят на разбой. Убиваем мы и всё. Медведи, какую девку поймают, не упустят. Выжить после медведя простой челОвечке будет очень сложно.
— Ты что меня пугаешь?! Зачем?! Я их ребёнку жизнь спасла, — возмутилась я вырвав свою руку из его пальцев. Акила остановился и посмотрел на меня, опять внутрь заглядывая, словно читал, листал, искал что-то внутри меня.
— И получишь за это, — пальцем когтистым погрозил мне. — Знай, у волков нет друзей.
— А Лёшка Боровой со змеями общается, одежду мне подогнал, — я показала наряд, чувствуя, что слёзы накатывают, губы поджала от отчаяния. — Есть друзья.
Как бы я стала убивать медвежонка? Особенно в обличье человека. Не готова я злой волчицей стать.
— Акила, но должно же быть что-то человеческое в оборотне, — шепотом поинтересовалась я.
— Для этого крестятся многие. Или в иную человеческую религию уходят, — кивнул он. — И среди людей живут. Не забудь мне напомнить, что нужно у людей пожить месяца три-четыре, потому что если я Меланью увижу, перережу горло. Ей, её родственникам и всем, кого успею перебить, пока они меня сами не угробят. Но тут вопрос спорный, — он задумался, взял мою руку и поцеловал. — Может и выйдет мне их вырезать.
— Озверел, — констатировала я.
— В меру и это на пользу волчьему племени.
Плясали вокруг нас с Альфой светлячки, и начинали играть огоньками, потому что солнце укатилось за горизонт, и восходила ранняя луна. Наступающая ночь фиолетово-синее небо осыпала тысячью ярких звёзд. И не было темно в Мёртвом логе, наоборот ночное освещение сказочное и чарующее создавало для волков особую атмосферу. Интимную, домашнюю.
Мы стояли у необъятных стволов высоких деревьев. Трава густая у их подножья была ниже колен. Здесь паслись олени недавно, возможно не оборотни вовсе.