Мила с нетерпением ждала её возвращения, которое затянулось. И вдруг её сердце «подпрыгнуло» в груди. Она почувствовала незримую опасность для Януса. Ведь он же «приложил свою руку» к исчезновению статуэтки, а потом к её возвращению. Мила не поняла, почему, но ей было необходимо сообщить об этом ему. Она вынула телефон из кармана и нажала на кнопку вызова Януса.
— Возьми же трубку, — шептала она вслед звонку вызова, но Янус не отзывался. — Не уже ли трудно ответить на звонок? Возьми трубку, тебе говорю!
Звонок отключился, и Мила вновь нажала на кнопку вызова. Второй звонок тоже отказался безответным.
— Значит, так? — Произнесла она, тупо глядя на телефон. — Не отвечаешь? Хорошо. Ну, тогда сам и выкручивайся из …
Вдруг сигнал телефона дал понять, что пришла эсэмэска.
— Извини. Занят… очень. Прошу только одного, ничему не удивляйся. Всё расскажу потом. — Прочла она её шёпотом и несколько раз моргнула, ничего не понимая, но пришла новая эсэмэска. — Забыл… Целую.
Мила невольно улыбнулась. — Ничего не объясняю, но …целую. — Пробормотала она. — И всё-таки ты совершенная тайна для меня, Янус.
В коридоре появилась Лиля. Она быстро подошла к Миле.
— Значит так, — заговорила она, — нам приказано молчать, как партизанам. Мол, ничего в доме не происходило, статуэтка не была украдена и продолжает стоять на своём месте. А повару приказано передать, что если он будет болтать всякую чушь, то ему не только отрежут язык, но и не заплатят за работу.
Лиля невольно улыбнулась, и это удивило Милу.
— И что же тут хорошего? — Спросила она.
— А то, что повар не является отравителем! — Прошептала с восторгом Лиля и вновь улыбнулась. — Помнишь, я тебе говорила, что Нил Фролыч хотел отравить своих сегодняшних гостей?
Мила кивнула. — Ты явно дурила и теперь это поняла.
— Да. И я этим очень довольна. Теперь можно свободно вздохнуть.
— А я бы так не сказала. — Задумчиво произнесла Мила и прищурилась, глядя на подругу. — Ведь отравителем могут быть… сами наши хозяева. Ты об этом не подумала? А я подумала, но это ещё не всю. Знаешь, чего я опасаюсь, Лилька?
— Чего?
— Того, что они отравят своих гостей, и вину….свалят на нас с тобой!
Лиля замерла с открытым ртом, глядя на подругу.
— Ой, — наконец прошептала она, — Милка, я боюсь их. Этот разговор с хозяевами, — она кивнула в сторону кабинета, — меня немного озадачил и даже напугал. Я только теперь это понимаю. Когда я входила в кабинет, то невольно услышала несколько фраз, сказанных хозяевами. Нил Фролыч спросил у отца. — Туда поместиться человек? И тот ответил, что … даже два.