– Значит, лучше бы он умер? …Ведь он же твой брат! Я знаю, ты не хотел его терять!
– Дело не в том, что ты пожертвовала ему свою кровь! Не в твоём сострадании, Тара! Дело в том, что теперь он снова сорвется! Долгое время моя ветвь не трогала людей, мы взращивали свою волю! Кровь человека, да, она делает вольфгара намного сильнее и выносливее! Но это того не стоит – я не хочу убивать вас ради пищи! А Камиль теперь этого захочет!
«Значит, Камиль соврал мне, чтобы проверить! В ту ночь он был искренним, а потом пожалел об этом», – мелькнуло у меня.
– Ты настолько в этом уверен?!! Не нужно тут же делать из меня чудовище!!! – огрызнулся Камиль. – Я остановился сам!
– Только потому, что увидел нас!!! – взревел Алишер.
– Всё! Хватит! – не выдержала я. – Нам пора выбираться отсюда. Будете разбираться в другом месте. – Но мои ноги почему-то слушались меня очень плохо. Камиль было двинулся поддержать меня, но Алишер решительно отстранил его в сторону, наградив брата негодующим полыхающим взглядом.
Протиснувшись в прорубленный проход, мы наконец выбрались на свет божий и теперь нам предстояло карабкаться по крутому склону горы. Мне было легче всего, я сидела на спине у Алишера. Остальных раненых воинов страховали вольфгары. Спустившись, и обогнув гору с севера, мы вошли в новый лабиринт, запутанный, но легче чем предыдущий. К счастью, дигоны больше не встречались. Даже уже одно это расценивалось нами, как милость небес. Ведь выжить становилось всё сложнее.
Всё это время пока меня нес Алишер, мне хотелось поговорить с ним, чтобы он не вздорил с Камилем, чтобы простил его, ведь ничего страшного не произошло, я жива, и что благодаря выпитой крови, Камиль тоже в добром здравии и идет на своих двоих. Я, было, открыла рот, но не смогла. Мне ужасно не хотелось, чтобы всё это услышал сам Камиль. Ещё подумает, что я его защищаю! …Я просто, как обычно на стороне разума. Поэтому я решила, что вольфгары всё-таки сами разберутся между собой, что лучше больше не влезать в эти их запутанные чудовищные устои.
На землях Бургона нам пришлось временно расстаться с вольфгарами. Мы направились в поселение, а они к своим обитающим тут соплеменникам. И люди и вольфгары после этого похода выглядели дико уставшими и раздраженными, поэтому простились мы слишком сдержано, напомнив друг другу, что главная для всех цель – уничтожить дигонов.
Смертельная усталость не обошла стороной и меня, я сама еле держалась на ногах, и мечтала лишь о теплой воде и о крепком сне. Но оставшиеся раненые крилендцы почему-то решили выдвинуть меня на роль повествователя событий для совета Бургона. А сами лишь стали моими молчаливыми свидетелями, кивающими головами в подтверждение сказанного. Я поведала старейшинам и собравшимся командирам этого поселения о том, что наш совет заключил с вольфгарами временный союз, рассказала о дигонах, о том, что твари умнеют, уничтожая нас, о нашем походе, о сражении. Люди, слушавшие меня открывали рты, на их лицах читалось полнейшее непонимание и недоверие.