«Ну что ж, милый, я могу лавировать между грозовых туч. Я всё равно отыщу свет в твоей душе. Буря утихнет. Пусть я меньше и слабее, словно былинка, но ведь былинку не сможет сломить даже сильный ветер – она прогнется, а потом воспрянет. Тебе плохо без меня, а я докажу тебе, вольфгар, что ты уже не можешь без меня жить!»
В Криленд меня отнес Бота. А Камиль после нашего разговора показался мне на глаза уже в числе воинов вольфгаров, которых привел Алишер. На это я и рассчитывала, я знала, что Алишер выберет его. Из вольфгаров так обращаться с мечами мог только Камиль.
Пока свою проверку он выражал отрешенностью и нарочитым равнодушием к моей персоне.
Перво-наперво, мы прочесали лабиринты, примыкающие к Криленду, ставя заглушки в проверенных туннелях. А затем наш отряд двинулся в сторону бывшего Гульмира. В течение пяти дней мы уничтожили в общей сложности два десятка дигонов. За эти пять дней, Камиль не проронил ко мне ни слова. Я тоже делала вид, что меня устраивает такое развитие. Хотя, …если б только кто-то знал, как тяжело видеть того, единственного, кто может залечить твои раны, одной лишь улыбкой, теплым словом, видеть его на расстоянии вытянутой руки и осознавать, что между нами невидимая глыба. «Но я всё вынесу, вольфгар, только будь рядом!»
Алишер принял решение кратковременно подняться на поверхность, раз уж мы были в пределах их земель. Если наши воины удовлетворялись водой, сухарями и вяленым мясом, то нашим союзникам необходимо было поохотиться, здесь, под землей мы люди очень нервировали голодных вольфгаров.
Пока продолжалась ночная охота, уже возвратившиеся с неё, решили повеселить себя танцами. Наш лекарь, Мэт, который шел в числе двенадцати мужчин из Криленда, начал было отговаривать меня идти смотреть на эти «непристойности», как он выразился, но это было всё равно, что заставить повернуть реку вспять. Я пошла, а следом за мной потянулись остальные любопытные крилендцы, наверное, Мэт зря произнес слово «непристойные» потому что более заинтересовать воинов он не смог бы.
Я не переставала поражаться той грации и гибкости, с которой танцевали вольфгары. Весело и непринужденно, где-то соблазняюще и томно двигались их тела.
Я смотрела, не отводя глаз ….на жгучего полуголого брюнета, который нашел способ сделать мне больно. …Главное не выдать себя. В ночной прохладе мне стало нечем дышать, я слышала не звуки барабанов, а как в небе холодно звенят звёзды. Я смотрела и падала с этих небес на землю. Вот Камиль прижимает к себе счастливо улыбающуюся вольфгарскую девушку, так же не отягощенную одеждой. Так славно и слажено они оба изгибались под музыку ночных ритмов, с каждым ударом барабанов обрывая моё сердце, но я упрямо продолжала смотреть, как поглаживают его ладони её бедра, как она обвивает его за шею. А потом, прямо посреди общего веселья, они оба обнявшись, удалились в один из шатров.