— Мне надо было ее расшевелить, — нехотя пояснил Родерик.
— Она без чулок, — усмехнулся Моррен. — Очевидно, расшевелил.
— Мы просто танцевали, — с раздражением ответил Родерик, поворачиваясь к нему. — У нее проблемы с хаосом.
— Спазм?
— Что-то психическое. Авторитарная энергичная мать, рамки воспитания и при этом страстная пылкая натура.
— Ох уж эти страстные девственницы, — вздохнул Изергаст, насмешливо глядя на него.
— Ты что хотел? — поинтересовался Родерик.
— Где Джемма?
— Я дал ей отпуск.
— Она уехала? Я не чувствую ее.
— Видимо, да. К Охоте вернется. Мы расстались, — отрывисто признался Родерик.
Он предлагал взять паузу, но пора посмотреть правде в глаза — ему не хотелось к ней возвращаться.
— Наконец-то, — удовлетворенно протянул Моррен. — Она тебя бросила! И каково это — чувствовать себя использованным и ненужным?
Родерик лишь пожал плечами. Ему вовсе не хотелось посвящать Моррена в нюансы их расставания.
— Я все думал, когда же ей надоест? — продолжал тот. — Ты выставил ее дурой на глазах всей академии. Притащил какую-то невесту... Та Джемма, которую я знал, ни за что бы не стала мириться с таким положением дел. И вот, свершилось!
— Я смотрю, ты прямо ликуешь, — усмехнулся Родерик.
— Не очень, — ответил Моррен. — Ты не выглядишь раздавленным. По правде сказать, ты омерзительно счастлив. Это как-то неправильно.
— Ну, извини, — пожал он плечами.
— Я ждал извинений, — кивнул он. — Правда, по другому поводу.
— И за это тоже прости, — произнес Родерик и посмотрел в зеленые глаза бывшего друга. — Если бы я мог все вернуть назад, то поступил бы по-другому. Но тогда я просто не смог устоять. Ты ведь знаешь Джемму...
— Знаю, — ответил Моррен.
— Все еще любишь ее?
— Вряд ли, — сказал он и добавил откровенно: — Но если она придет ко мне, то не выставлю вон.
Пытливый взгляд словно нырнул в его душу, но Родерик не почувствовал ревности.
***
Я подошла к общежитию, опьяненная событиями ночи, и знакомый голос окликнул меня:
— Арнелла! — Кевин поднялся со скамейки у кустов и подошел ближе.
— Кевин?
Его светлые волосы были взъерошены, и он провел по ним пятерней. В остальном Кевин выглядел так, словно собрался на экзамен: строгий костюм, белая рубашка.
— Послушай, Арнелла, я не очень-то помню события стихийника, — неуверенно начал он.
— Я тоже, — улыбнувшись, призналась я.
— Это все Эммет! Он, конечно, лучший бармен из всех, что я видел, но как же у меня болела голова на утро! Так вот... — он собрался и произнес серьезным тоном: — Возможно, я вел себя недостойно по отношению к тебе.
— Да? — удивилась я.