– Это звучит как бред сумасшедшего!
– Да? Её отец – ваш тренер по борьбе. Ты занимаешь первые места, Женя – с трудом входит на соревнованиях даже в десятку победителей. Ты из приличной семьи. Женя – из приюта, воспитывающийся матерью слабой на передок. На кого же поставили её родители?
– Подожди, Лёль, – тяжело вздохнул я, – если ты это всё знала, то почему не сказала мне? Как ты вообще узнала об их отношениях?
– Влад, – с усмешкой она покачала головой, – а зачем мне говорить тебе? Мне нравилось смотреть, как из тебя делают дурака и радовалась тому, что из меня не получилось сделать дуру. Ты же всё портишь. Вообще-то не ты, а те, кто с тобой связан. Но, наверное, всё же не именно «всё», а всего лишь жизнь одной девушки.
– О чём ты? Об аварии?
– А, ты понял это место, – грустно улыбнулась она, – аварией ты меня лишь освободил. Но я не хотела умирать. Не так быстро. Что ж, по крайней мере, я, наконец, одна. Жаль, что продолжаю видеть тебя и здесь…
– Разве мы не были друзьями?
– Ты мне не друг, Влад… Лучше покопайся в прошлом, чтобы иметь будущее.
Комната поплыла перед глазами, стирая чёткие силуэты.
Я проснулся.
Чем дольше я живу один без друзей, тем больше я стал замечать, что людей больше интересует кто ты или стоимость твоего завтрака.
Всех только и интересует то, насколько обширны твои связи, интересует достаточно ли престижно то место, где ты живёшь и учишься, интересует марка твоей машины.
А ещё я часто говорил себе: «Нет, я не такой», но, очередной раз, обманывая себя, вспомнил, о чём думаю, когда знакомлюсь с людьми.
Я имел счастье знать человека, который с первых же минут рассказал мне об узорах на двери в парке. Спрашивал у меня, какие книги я люблю читать, и нравятся ли мне сиамские коты.
А ещё даже спустя 10 лет этому человеку было не интересно, в какое место я пойду учиться, престижно ли оно. Этот человек никогда не спрашивал меня о доходах моей семьи.
– А зачем? – Спросила меня она. – Зачем мне эта «безумно ценная» информация? У тебя и у меня внутри целый мир, звёзды и галактики. К чему всё это?
Я смотрел на неё и чувствовал, что жив лишь благодаря её улыбке. Она была больше, чем просто девушка, ближе, чем просто друг, роднее, чем семья.
В ней одной был смысл каждого мгновения и каждого дня, в котором я просыпался, точно зная зачем.
Я многое пережил, многое увидел и ещё больше потерял. Но сейчас, глядя на её фотографию, я чувствую, что, наконец, обрёл своё всепрощение этому чёртову миру, чтобы он мне там не уготовил.
***
Я сижу на пассажирском сидении машины Алины и наблюдаю, как она снова и снова набирает номер бабушки.