– Не понимаю, чем питаются оборотни? – глядя на то, как он аппетитно поглощает яйца, сыр и хлеб, спросила я.
– Ты все еще думаешь, что есть понятие «можно» и «нельзя»? Вот скажи, чем питаются люди? Все ж по разному: кто-то все ест, а кто-то не переваривает молочку. Тут все также: что нравится, то и ешь.
– А волк в тебе?
– Организм мой, то есть человеческий – решаю я. Другой вопрос, когда на эмоциях…
– Где ты берешь продукты? – откусывая корочку свежего хлеба, спросила, желая отвести разговор с неприятного русла.
С ним я была сама собой и это очень импонировало.
– Моя мама была человеком и ее в деревне очень хорошо знали женщины, она единственная была всегда готова придти на помощь. Некоторые люди помнят ее доброту и до сих пор благодарят, делая мне одолжение и продавая продукты. Инга отдает их просто так и не берет деньги взамен.
– Почему? – удивилась щедрости женщины и не понимала, что может связывать волка и старушку.
– Не знаю… – пожал плечами, – Она не разговаривает – просто оставляет связку каждый день на гвоздике возле своей двери, а мы со Свэном забираем по очереди.
– Неужели не возникало вопроса, почему она так помогает? Что такого сделала ваша мама ей?
– Нет, малыш, я никогда не пытался объясниться с глазу на глаз с этой женщиной. Знаю только, что она испытывает безмерное чувство благодарности и, наверное, так ей легче жить…
– Ты сказал, твоя мама была человеком?! – он все говорил, а я не могла пропустить эту фразу.
– Была… А тебя не смущает, что целая деревня ЖИВЕТ без происшествий рядом с Лесом, кишащим оборотнями? Как думаешь, это возможно?
– Не задумывалась над этим, – призналась честно и даже жевать прекратила.
– Отец был чистокровным вожаком – рожденным, не обращенным. И да, его тоже родила обычная женщина. Когда это случилось, было заключено перемирие между людьми деревни и оборотнями, в котором говорилось, что оборотни не имеют права охотиться на деревенских. С тех пор звери находят жертв только три дня в месяц и только через портал. А люди помогают мне, как вожаку всем, что нужно, зная, что не нарушу закон и со стороны оборотней нападений на деревню не допущу.
– А вы со Свэном чистокровные? – смотрела, как он перебирает камни длинными пальцами.
– К сожалению… – такое отчаяние плескалось в голосе, что стало не по себе, – Отец встретил мою маму, и она полюбила его так же сильно, как и его родители любили друг друга. Родился я, а потом Свэн.
– Но…
– Ты спросишь, зачем рожать на свет нечисть?