– Надеюсь, что отгадка у тебя в руке. Тебе задача на формальную логику. Аризонцы ищут ключ к Лабиринту. Аризонцы идут на все преступления, чтобы достать какой-то там камень, а иной причины погони за тобой я не вижу – сам ты для них никакой ценности не представляешь. Вывод?
– Камень и есть ключ к Лабиринту.
– Вот именно.
– Но как им пользоваться?
– Может, суть в том, что выцарапано на поверхности?
– Вряд ли…, Знаешь, мне кажется, я знаю ответ на этот вопрос.
– Выкладывай.
– Мне кажется, камень пульсирует. От него исходят волны холода и тепла. Я тебе уже говорил.
– Дай, – Филатов взял камень, потом вернул его. – Ничего не чувствую.
– Когда я смотрю на него, возникает видение. Я начинаю примерно ориентироваться здесь. Ты прав – камень и Лабиринт – связаны.
– Неплохо. Почему я ничего не чувствую?
– Может, потому, что его передал Главный жрец не тебе, а мне. Или дало знать о себе позабытое экстрачувствие.
– Может быть. И что он тебе советует?
– Он ведет меня куда-то.
– К кладу?
– Не знаю. Но к какой-то цели.
– Ладно! Веди. Может, и у тебя в роду Сусанины были. Туннели, пробитые неизвестно кем и неизвестно зачем в незапамятные времена, действительно напоминали лабиринт. Сомов уверенно шел вперед. За час он ни разу не наткнулся на тупиковый коридор, а ведь таких тупиков тут было более чем достаточно.
– Это еще что за чертовщина? – прошептал Филатов. Стены коридора озаряло слабое голубое свечение.
– Возможно, биологическая флуоресценция. Светящиеся микроорганизмы, – сказал Сомов, кинув взгляд на диагност-карандаш, который в числе прочего мог определить наличие радиоактивности. Радиации здесь не было.
– Насколько я знаю, так далеко никто не заходил, – вздохнул Филатов. – Смотри, даже косточек нет.
– Будут, – хмыкнул Сомов. – Наши.
– Типун тебе на язык! Кто ж такие вещи во время мероприятий говорит?
Филатов суеверно постучал костяшками пальцев три раза о стену.
Он был прав. Дурные слова в такой ситуации имеют стремление реализоваться. Неприятности ждали друзей, до них было всего несколько десятков метров.
Миновав крутой подъем, друзья вышли к очередной развилке, от которой в разные стороны расходились три туннеля. Сомов, не раздумывая, повел Филатова налево. Тут Филатов ощутил состояние прогрессирующего дискомфорта. Его ноги отяжелели, тело ломило, голова шла кругом. Будто какие-то невидимые комья облепили все его тело. Филатов хотел поднять руку и предупредить Сомова, но силу него на это уже не хватило, и он без чувств рухнул на абсолютно гладкий мраморный пол.
Сомов тоже почувствовал себя неважно, но у него хватило сил подбежать к упавшему другу, когда он услышал шум за спиной. Госпитальер наклонился над Филатовым, пощупал пульс на сонной артерии шеи и понял, что его друг абсолютно обессилен, так, как будто из него выкачали всю биоэнергию.