Проклятье, что происходит? Какого хлора я… что? Жажду заполучить незнакомого мужчину? От одного его взгляда? Мурашки-предатели объявили бой — и волнами накатывают на тело.
Взгляд оборотня становится тяжелым, глубоким каким-то, бархатистым. Он наклоняется ближе. Хищное бледное лицо. Серебристые ресницы. Резкие скулы. Статуя имени себя. Нечеловеческая красота. Наверное, он меня околдовал. Иначе почему я медленно протянула руку, очерчивая пальцем скулу? Коснулась чуть прикрытых век. Провела по губам, ловя судорожный вздох. Прикрыла глаза, вслушиваясь в участившееся дыхание.
— Скажи-ка мне, Майари Вольфрам, кого ты так испугалась в том зале? И почему?
Ледяной вопрос остудил весь пыл. Проветрил мозги — как будто форточку открыли. Я отпрыгнула резво в сторону, едва не упала с кровати и поспешно поднялась, искоса глядя на поднос с едой, поставленный на тумбу.
— И учти, я говорю пока с тобой по-хорошему, но могу ведь заговорить и иначе, — в ленивом голосе не было угрозы — только спокойное предупреждение.
Мне показалось, что рабский знак на теле резко нагрелся и зачесался. Нестерпимо захотелось ответить правду. Губы сами произнесли:
— Да, я испугалась. Любой бы испугался. Это был Лайхар Дарецкий, известный вирусолог, один из сильнейших магов Круга с даром к неживой материи. Когда-то он приглашал меня на стажировку в их центр. Но я пришла не вовремя, свернула не туда — и увидела то, что было не предназначено для моих глаз. Он сумасшедший! — весь ужас прорвался наружу, как будто вскрылась старая рана, нарыв.
— Он маньяк, понимаете? Он режет живых людей! Эксперименты ставит!
Меня колотило. Конкретно так, как будто я снова в первый день пришла в эту лабораторию, первый раз увидела то, что увидела… Эту безумную улыбку, этот смешок, искаженное лицо, сверкающие хирургические инструменты…
Меня трясло. Голову резко заломило, затылок потяжелел, в виски как будто гвозди стали забивать.
Я прикусила губу, дернулась — и со всего маху впечаталась в крепкую грудь.
Меня привлекли близко-близко. В ноздри заполз запах мороза, хвои и почему-то нагретой на солнце стали. Стало спокойно. Защищенно.
На голову легли чужие ладони.
Показалось, или от них шло тепло? Равномерное, приятное.
Это длилось несколько секунд, сменившись покалыванием, а потом раздался спокойный голос:
— Вот и все. Сильное ментальное воздействие. Странно, что ты не сошла с ума и не прибежала к нему сама, как на поводке. Теперь все в порядке. У тебя очень крепкая психика, Майари, — голос жреца проник до самого сердца, которое протяжно заныло.