И вдруг…Начинает реветь.
Горько и искренне. Судорожно всхлипывая, вздрагивая всем своим изящным телом и покрываясь красными пятнами. Закрывая руками лицо и безуспешно пытаясь остановиться. Внутри меня что-то рвется, отчаянно звеня и больно ударяя по мозгам. Я моментально забываю, о чем вообще говорил. Не понимаю, что делать, как себя вести и КАК это прекратить. Всё, что я знаю, это то, что в эту секунду я сделаю ВСЁ, чтобы она успокоилась.
— Лен, ты чего? Лен??? — хриплю испуганно. Испуганно, потому что, я бл. ть в панике!
Что? Что происходит??? Нормально же болтали!
— Лена, прекращай истерику немедленно! — продолжаю увещевать её таким голосом, будто она мне под столом только что своими охренительными каблуками между ног засадила, — Я ничего такого не сказал!
Но вместо логичного "Ой, и правда! Что это я?" мне прилетает лишь ещё один надрывный всхлип и косой осуждающий взгляд официанта. Я в ответ раздраженно развожу руками. Хочешь, блин, сам успокаивай! Парнишка моментально отводит глаза. Ну, конечно, смелых нет. Кидаю салфетку и пересаживаюсь на диванчик к горько воющей Акуниной. Не знаю как с женщинами, но с детьми тактильный контакт обычно помогает. И обещание что-нибудь купить… Хммм…
— Лен, может что-нибудь хочешь, а? — осторожно проверяю свою только что возникшую теорию, что женщины и дети примерно на одной ступени развития.
Пока жду ответ, обнимаю её за подрагивающие напряженные плечи и безапелляционно притягиваю к себе. В грудь мне тут же упирается мокрый нос и приоткрытые губы, горячее прерывистое дыхание обжигает кожу сквозь тонкую ткань футболки, в легкие заползает свежий цветочный аромат женских духов, а тонкая ладошка, ища равновесие, упирается мне в бедро…Только не шевели пальцами, Лена…А то узнаешь, что духи твои младшему ОЧЕНЬ понравились. Как и вся ты…Леен…
— Леен… — вырывается непроизвольно.
— Что значит "что хочу"? — озадаченно всхлипывает Акунина.
Не удерживаюсь и зарываюсь лицом в её светлые шелковистые волосы.
— Ну…Может ты кольцо там какое- нибудь хочешь? Или свадьбу пышную? Или поехать куда-нибудь? Я не знаю…Ты только скажи! Чего реветь то? — бормочу ей в душистую макушку.
Она такая мягкая, и хрупкая, и горячая… И, помнится, тесная…
— Дурак ты… — прилетает мне в грудь невнятное.
"И вредная," — додумываю я.
— Аргументируй, Акунина, — вслух хрипло предлагаю.
Пара секунд тишины, а потом:
— Ни…ничего я от тебя не хо. хочу!!! — выпаливает, заикаясь, Лена. Ладонь на моём бедре, чувственно царапнув ноготками, собирается в кулачок, — Я по любви за…замуж хочу! По. по любви!!! Понимаешь?!! А не та…так вот…С тобой!!!