— Тааак, — тетя возвращает сладкую ухмылку бородатому — зайчику- Рамилю с таким видом, будто расписываться он собирается именно с ней, и переводит взгляд на монитор.
— Поздновато вы конечно для такой даты… — бормочет женщина себе под нос, — Забито всё. Вот, только в 08:30 и 18:45 осталось.
— В 08:30 подойдёт, — кивает Рамиль.
— Не слишком ли рано? — оживаю я, смотря на Рама с сомнением, — Может всё-таки вечером?
— У меня важные дела вечером, я не смогу.
Уши сначала закладывает невыразимой тишью, а потом мощным гулом накатывает прорывающаяся злость, словно лавина, несущаяся с горы. Я медленно поворачиваюсь к этой сволочи. Потому что, если я сделаю хоть одно резкое движение, я его бл. ть придушу! А тут свидетели…
— В смысле занят, Рамиль? — хриплю не своим голосом, улавливая краем глаза нездоровое любопытство наблюдающей за нами регистраторши. И от этого бешусь ещё больше. Она словно иголки в мою гордость втыкает и основательно так ими ковыряет.
Рам озадаченно смотрит в моё перекошенное гневом лицо. И, похоже, только сейчас до этого жирафа доходит, что что-то не так.
— Ты же сама не хотела отмечать, Лен, — бормочет он, хмурясь, — Ну и…
— Что "ну и"? — взвизгиваю, не выдерживая, — Я говорила свадьбу на пятьсот человек не хочу, но это не значит, что вообще не хочу! Я говорила…
— Не смей на меня орать, Лен! — рявкает в ответ Рам, перебивая. Подается навстречу, угрожающе сверкнув глазами исподлобья. Дальше говорит уже тише, но голос всё равно дребезжит.
— Ты уехать хотела? Уедем! Что тебя блин не устраивает?! У меня концерт у подопечной для Муз- ТВ восьмого в Москве. Я не могу не быть. Так что утром распишемся, прыгнем на сапсан и уедем, как ТЫ и хотела, ясно? Что не так?
Я молчу, поджав губы. Тело пробивает мелкая дрожь, слёзные каналы нестерпимо щиплет. Всё не так…ВСЁ! Что он не хочет, что он мне даже не сказал про свои планы, что наорал на меня сейчас при этой тётке! Всё, блин, не так!!!
— Ничего я не хочу, — судорожно всхлипываю, порываясь встать, — Пусти! Пусти, твою мать!
— Сядь обратно! — захват на моём запястье становится болезненным, — Не истери и сядь!
— Отвали!
— Молодые люди, может за дверью договоритесь? — вклинивается бас тетечки.
Переводим на нее ошалевшие, невидящие ничего кроме друг друга глаза.
— Да, извините, — соглашается Рам сипло через секунду, кивает ей и тоже встаёт, — Мы сейчас…
— Не торопитесь, — милостиво напутствует регистраторша, провожая нас снисходительным взглядом.
Я пулей вылетаю из кабинета, чувствуя его тяжелые быстрые шаги прямо за спиной. Слетаю вниз по лестнице, толкаю дверь. Выдыхаю только на улице, сделав пару нервных шагов. Стук собственных каблуков бьёт по натянутым нервам.