— Давай…давай…оооох…дава…ааа… — сама себя будто со стороны слышу. Боже, что я несу? — Ооох, бл. ть, Рами, трахни меняя…ммм…
Дальше выходит только мычать, потому что он затыкает мне рот ладонью. Я не знаю, специально или нет, но пальцы накрывают и нос тоже. Я перестаю дышать. Мычание становится паническим, и в то же время внутри туго сворачивается раскаленная добела пружина. Отчаянно дребезжит от каждого ритмичного толчка. Натягивается синхронно с возрастающим темпом. Бью его по руке, но Рам только чуть- чуть отпускает. Все равно душно- душно-душно…
— Ммммм….- по телу прокатывается мощная волновая судорога.
Сменяется очередью мелких. Рам наваливается сверху, распластывает меня своей тяжестью по заднему сиденью. Убирает с лица ладонь. Отпускает. Его глубокий толчок во мне и вязкая дрожь, запускающая новый спазм. Частое тяжелое дыхание у самого уха. Короткая борода царапает скулу. Кошусь на него, и размыто вижу прикрытые от удовольствия глаза.
— Не планировала она… — хрипло повторяет Рамиль, уголок его губ взлетает вверх в чеширской улыбке, — Планировщица…
Хмыкает и поднимается с меня, тянется за влажными салфетками, находящимися в боковом кармашке водительской двери. Я, кусая щеку и заливаясь смущенным вперемешку с послеоргазменным румянцем, терпеливо жду, пока Рам вытрет от наших соков внутреннюю сторону моих бёдер и уберет лужицу на кожаной обивке. Чистюля какой… Неловко натягиваю джинсы. Собачка на молнии цела — это радует. Сосредоточенно смотрю на свои руки, пока разбираюсь с одеждой.
— Лееен, — самодовольно урчит мне в ухо Рамиль, опустив тяжелую руку на мои плечи и притягивая к себе.
— Ммм? — передразнивая его тон, интересуюсь я.
Ощущаю опустошение. Слишком много всяких чувств разом, и меня настигает эмоциональный откат. И усталость. И нотки раздражения там тоже есть. Я ещё не забыла про отдельную комнату…
— Все хорошо? — лёгкая настороженность в голосе. Ну да, Рамиль не понимает.
У него то ВСЁ хорошо…
— Да, — киваю я и нахожу в себе силы встретиться взглядом с черными глазами, будто пытающимися вскрыть мне черепную коробку.
— Всё хорошо, — повторяю для убедительности.
Может быть, если бы он спросил ещё раз, я бы и попыталась объяснить. Но Рамиль, как и почти все мужчины, был не из тех, кто сам упорно нарывается на душераздирающие беседы. Так что он больше не спрашивал.