Феникс развернулся ко мне. Посмотрел. Сначала на лицо, потом на открытый мой животик. Сглотнул. И невозмутимо повернулся к доктору.
А что?
Он следует указаниям доктора. Не нервирует меня.
— А кто отец можно выяснить? — хрипло, но ровно, произнес феникс.
Доктор выразительно покосился на меня. Арсай так же невозмутимо смотрит подчеркнуто на него.
— Могу магически сравнить. Но для этого мне понадобится магией проникнуть в тело матери и добраться до ребенка. И коснуться магией его. А это на таком сроке может не самым благоприятным образом сказаться в дальнейшем. Проводить сравнение?
— НЕТ!!! — заорали мы в два голоса.
Я и с кушетки вскочила, и ладонью прикрыла пока еще плоский живот.
— Я против! Можете в феникса магией проникать, а ко мне не суйтесь!
— Не нужно!
Сказали мы это одновременно. Фразу про феникса Арсай проигнорировал. Но сделал шаг вперед, невзначай загораживая меня от доктора.
— Хорошо, хорошо, — вздохнул врач.
После этого феникс быстро закруглился с доктором, и мы наконец-то собрались на выход. Ура! Как я этого ждала!
Мне помогли одеться, хотя больше мешали, пока я нетерпеливо засовывала руки в рукава пуховика. Распрощавшись с доктором, вышли из кабинета. В коридоре аккуратно взяв меня под руку, феникс повел в сторону выхода. Действия мужчины меня удивили. И начали слегка нервировать. Но терпела. Хотелось домой.
Когда вышли оказалось, что уже вечер.
Передо мной открыли дверцу эскай. И бережно, аккуратно, и даже нежно, помогли забраться внутрь. Я же в ступор впала от того, что со мной обращались как с хрупкой вазой, если не еще осторожнее.
С ним все нормально?
Когда я села и зашарила рукой в поисках ремня безопасности, Арсай молча перегнулся и придерживая ремень пристегнул. Я напряглась. А феникс аккуратно приблизил ремень к моему пуховику и отпустил.
— Не жмет? — спросил он.
Я смотрел на него… Ну как на чудо-юдо и смотрела.
— Хм, нет. С тобой все нормально? — не выдержав поинтересовалась.
Феникс вскинул вопросительно брови.
— Ты ведешь себя странно. И сам на себя не похож. То мимо сидения роняешь, то так бережно обращаешься, что я себя ущербной начинаю чувствовать.
На моих словах про ронять Арсай нахмурился и сильно сжал дверцу, но голос у него прозвучал ровно.
— Тебе неприятно?
— Мне страшно, — призналась я. — У тебя так резко меняется отношение, что начинаешь переживать.
Мне кинули.
— Хорошо. Я понял.
Обойдя эскай, феникс сел на своем место. Приготовилась к очередным гонкам. И мы полетели… Повернулась и посмотрела в окно. Тащимся. Реально тащимся.
Покосилась на феникса и промолчала.