А оказавшись наконец-то в безопасности, я рухнула на кровать сестры и, уткнувшись в подушку, зарыдала.
На наших с Эдвором руках проявилась брачная вязь.
Обычно она проявляется в храме во время брачного ритуала. Но у пяти самых древних родов магия потомков сама ставила эту вязь во время первой брачной ночи.
Могла бы заплакать еще сильнее — непременно заплакала бы от накатившего на меня осознания того, что произошло между нами с Эдвором. Первая брачная ночь. Могла бы смеяться — рассмеялась бы.
Мама рассказывала об этом.
Раньше наши предки так и сочетались браком. Им не нужны были храмы. Их магия была настолько сильна, что боги благословляли их в спальне. Теперь же это почти забытая легенда. Ведь потомки самых древних родом давным-давно не пересекались между собой, не вступали в браки, и вот сегодня…
— Ох, Матушка Мигрис… — зашептала я.
Эдвор подумал, что я все затеяла специально. Одурманила нас. Теперь было понятно, почему поведение и Арбера, и Эдвора так резко изменилось сразу после поцелуя…
— Как же теперь быть-то? — прошептала я в подушку и зарыдала еще горче.
А еще Эдвор мог решить, что и поступление в академию в роли простолюдинки тоже было спланировано. Лишь бы затуманить ему разум и усыпить бдительность, а потом просто женить на себе принца. Хоть и ненаследного…
— Ох, Матушка Мигрис! — повторила я свои причитания намного громче.
Казалось, что чего-то более худшего случиться не может, но и это произошло. Дверь в комнату распахнулась, но вошла в помещение не Мики, а незнакомая мне рыжая девушка.
— Кто вы? — ахнула я и попыталась подняться с кровати, но ощутила саднящую боль между ног и, поморщившись, осталась лежать. — Зачем вы пришли в комнату моей сестры? — более уверенно спросила я, стирая слёзы со щёк.
— Мне сказали, что я теперь буду жить здесь. Меня перевели из Варилийской академии. — Девушка махнула на окно, указывая в противоположную от Варилийской академии сторону. — Что с тобой случилось? Можно я подойду? — тихо спросила она и, быстро отшвырнув какой-то мешочек, сумку и лист на кровать, в которой я обычно отдыхала в комнате сестры, зашагала ко мне.
Я же зажмурилась, понимая, что эта девушка теперь имела полное право выгнать меня из комнаты, и выпалила:
— Прости, можно я посижу здесь? Это кровать моей сестры, она сейчас на паре, а я… — Воспоминания о случившемся накатили на меня пуще дикого пламени. — Я… о Матушка Мигрис, что же теперь будет? — застонала я и опять зарыдала, пряча лицо в ладонях.
— Что с тобой? Эй… я не сделаю тебе ничего плохого. У тебя болит где-нибудь? — Девушка попыталась взять меня за руку, но я, проследив взглядом за ее действиями, увидела брачную вязь и с яростью замахала рукой.