Швейцар в ливреи распахивает передо мной дверь и приглашает внутрь с полупоклоном, не забыв сообщить номер столика.
Стараюсь не пялиться на просто сказочную роскошь, окружающую меня — мрамор, позолота, хрусталь, натуральный шёлк…
— Нравится? — раздаётся за спиной.
Вздрагиваю, разворачиваюсь и тону… В ледяной голубоватой бездне. За эти два года он стал ещё сексапильнее, притягательнее, брутальнее. Ему дико идёт лёгкая щетина и чуть растрёпанная причёска. Каштановые волосы искрятся в отблесках люстр, в них играют взапуски золото и медь… Я зависаю, любуясь.
Глупая, нельзя. Ты же изранишь себе сердце о льдины в его взгляде.
— Да, неплохо, — уставляюсь в пол, чтобы не потерять себя рядом с ним.
Он подходит близко, непростительно близко, берёт мою руку, подносит к губам.
— А вот вы — просто ошеломительны, — льстит, не краснея. — Настолько, что я теряюсь.
Горько хмыкаю:
— Бросьте, не трудитесь, мы ведь здесь не для флирта.
Клепенщук расплывается в довольной улыбке:
— Какой поход! Какая хватка!
Пожимаю плечами:
— Хорошие учителя были. Отучили верить сладким речам и неприкрытой лести.
Смотрю прямо в глаза.
Не узнаёт.
Конечно, я была лишь глупой девочкой на одну ночь. Сладким призом тайному спонсору.
— Идёмте, — он проводит меня к одному из столиков, отодвигает стул, помогая сесть.
Устраивается напротив, сверлит взглядом.
Это нервирует.
— Сделаем заказ? — зачем-то интересуется у меня.
Безразлично повожу плечом.
— Я бы предпочла воды и сразу к делу — что за предложение было у ваше рекрутёра?
Клепенщук кривит красивые губы в довольной усмешке:
— Такое, — говорит он, — которое, на самом деле, нельзя перепоручать другому человеку. Его нужно делать лично, держа за руки и глядя в глаза.
Судорожно сглатываю, потому что он действительно накрывает мои ладони своими и пристально смотрит, будто хочет вытянуть душу через глаза.
— Выходите за меня, — произносит, наконец.
А мне снова хочется хохотать до икоты — я ждала эти слова два года назад после той ночи любви. И что они будут искренними, а не сделкой…
* * *
— То есть, прямо-таки и позвал замуж? — пытает Лампа, усадив меня на кухне после свидания.
— Прямо-таки позвал, — говорю ей, отправляя в рот виноградину.
— Вот видишь! — ликует подруга. — Я знала! Знала, что это непросто так!
— Да уж, — фыркаю, — всё так раз сложно и запутано.
— И чем же запутанно? — идеальные брови Лампы лезут на не менее идеальный гладкий лоб. — Сама, небось, клубок-моток всяких глупостей припасла. Вот и запутала.
Горько усмехаюсь:
— Мне жаль разочаровывать тебя, подруга, но свадьбы не будет…