Но нет же… я лишь таракан в его голове. Образ. Ну-ну.
— То есть, вы решили жениться на, — не буду щадить его, как он меня не пощадил, разбив вдребезги сердце и растоптав мечты, — вымышленном персонаже?
Клепенщук поморщился, сжав мою ладонь:
— Фу, как неромантично, — фыркнул он. — Я предпочитаю формулировку: «На девушке своей мечты».
— И как? Неужели на вашем кастинге таковой не нашлось?
Клепенщук развёл руками, я мазнула взглядом по длинным музыкальным пальцам, вспомнила, какие мелодии они играли на моём теле, и мучительно покраснела.
— Все были не те, — он продолжал показательно печалиться. — В каждой чего-то не хватало. А та… Она была особенной. Как вы…
Зачем он это делает? Понять бы его игру? Сознание металось, как запертый в клетку зверь. Судорожно искало выход, скребло основание, грызло прутья, но не могло вырваться. Я не понимала. И это дезориентировало. Действовать вслепую — не мой конёк. Люблю понимать, что к чему.
— А может я всё-таки неособенная? Вы видите меня в первый раз!
— Особенная, — он потянулся через стол, — тот же запах, и уверен, у твоих губ будет тот же вкус. Вишня. Терпкая и сладкая одновременно.
Я покраснела до корней волос — он слишком откровенно, голодно и жадно смотрел на мои губы.
Это тоже удивляло. Такой привлекательный, богатый и харизматичный мужчина не может быть голодным… Ведь у него есть всё, что так нравится девушкам — рост, такой, что мне приходится задирать голову, стать, разворот плеч, бархатный голос, музыкальные пальцы. Он стильно одет и обалденно пахнет. Он умеет красиво говорить. Нет, определённо, такой мужчина не может голодать по женским губам.
Клепенщук усмехнулся — чуть коварно, лукаво и ехидно.
— Как просто тебя читать, дорогуша, — сказал он. — Всё на лице. Да, у меня были женщины, милая. Я не монах. Но они — суррогат, пустышки, куклы. А ты — другая. Живая. Понимаешь — жи-ва-я!
Это уже не шло ни в какие ворота. Меня начинало мутить от его лести.
— Может, вам попробовать искать девушек не в музее восковых фигур? И не в секс-шопе?
— Вот, видишь! — в его глазах плескался восторг. — Кто из них стал бы мне дерзить? Нет! Они послушны. Они заглядывают в глаза, но чаще — в кредитку. Они не хотят доставить неудобства, чтобы не разочаровать и не остаться без кругленькой суммы на счёте.
Я не выдержала и расхохоталась.
— Представляете, — произнесла, отсмеявшись и хлебнув воды, — я здесь вовсе не из-за того, что вы мужчина моей мечты. А потому что мне нужны деньги. Много денег, Давлат Михеевич.
— Не может быть… — разочаровано выдохнул он.
— Очень даже может, — ответила я. — Вы ведь ничего обо мне не знаете! Я для вас такая же кукла, как и остальные… Вы даже имени моего до сих пор не спросили!