— Пожалеешь же! — предупреждает она.
— Уже жалею, — вздыхаю и, собравшись с силами, так как слабость ещё нудит меня, а голова кружится, направляюсь в ванну. На пороге оборачиваюсь и спрашиваю: — Сделаешь мне причёску?
— Развратную? — интересуется она с явным блеском в глазах, говорящем о том, что и её увлёк азарт игры.
— Самую! — говорю я.
— Без вопросов…
Ухожу в ванну, и пока набирается вода — смотрю на себя в зеркало. Сегодня мои изменчивые глаза — цвета пепла. Моё сердце сгорело дотла, рассыпалось, сметено ветром судьбы…
Вы проиграли, Давлат Михеевич. Спорили на то, что через две недели я влюблюсь? Так вот, авторитетно заявляю: мне больше нечем любить…
Таков мой ответ.
Глава 11. Блюдо, которое подают…
Алое платье, обтягивающее меня, как вторая кожа, завершаясь в районе бёдер, чулки в сеточку, макияж, которому могла бы позавидовать любая дама с низкой социальной ответственностью — оглядев себя в зеркале ещё раз, остаюсь довольной.
И да — каблуки повыше. Чтобы не выглядеть мелкой пигалицей на фоне своего внушительного врага. Отлично.
Лампа же, так же завершив осмотр меня, поднимает палец вверх и говорит:
— Ещё один, последний, штрих…
Уходит в свою комнату, но вскоре возвращается, зажав в руке маленький флакончик.
— Духи с феромонами, — таинственным шепотом сообщает она и оставляет капельку у меня на запястье и за ушами. — Проверено на себе, — подмигивает.
Ну что ж, на войне как на войне, милый. Тут все средства хороши, даже нечестные. Ты честными не очень заморачивался. Почему и я должна?
— Иду? — говорю, глядя на подругу.
— Иди, — приобнимает она, а потом шепчет на ухо: — Задай им жару, подруга. Я в тебя верю.
Приятно, когда кто-то дорогой в тебя верит, тогда и у самого уверенности больше.
…Эффект от Лампиных духов я ощущаю уже в машине. Хоть и сажусь предусмотрительно на заднее сиденье, вижу, как плющит и колбасит водителя. Но он — человек-кремень. Всё же продержался, довёз без каких-либо поползновений.
В клуб я влетаю фурией — волосы назад. Скинув лёгкий плащик в общем гардеробе, спешу в зал, цокая каблуками и виляя бёдрами.
Будто по заказу, едва войдя в основное помещение клуба, оказываюсь в эпицентре скандала. Дмитрий, наш менеджер по работе с клиентами (это я успела выучить), яростно препирается с каким-то пузаном.
— Кристина Виталь… — оборачивается ко мне и теряет дар речи; отличный эффект, то, что надо; вон, у толстяка тоже глазёнки маслено заблестели, по мне зашарили…
— Что случилось, Дмитрий Юрьевич? — перехожу на нарочито деловой тон.
Упираю руки в бока, придавая своему облику показной грозности.