Михей кивает:
— Ага, как токсикозную бабу…
Я спускаю ноги с дивана, оглядываю кабинет и вдруг ощущаю, как предательски урчит желудок. Я ведь не только не спала как следует в эти дни.
— Кажется, твоя жена голодна… — Михей подмигивает Давлату, тот довольно улыбается, сгребает меня, прижимает к себе…
— Немудрено, — говорит, — наш штатный врач сделал тебе промывание, дорогая…
Краснею оттого, что предстала перед мужем в нелицеприятном виде. Да ладно бы только перед ним, а то ещё и перед свёкром — по сути, чужим человеком.
Прячу лицо в ладонях. Но моему организму, кажется, плевать. У него ни стыда, ни совести — требовательно урчит и всё тут.
— Знаешь, Тиш, поехали домой, — предлагает Давлат и, не дождавшись моего ответа, подхватывает меня на руки и идёт к двери. Михей предупредительно её открывает, а потом и вовсе провожает нас до парадного входа…
Меня всё это время несут.
Как принцессу.
Как величайшую ценность…
А мне в голову лезет всякая дурь, например, про крыс в коллективе. Или про лысого отморозка, который угрожал нам с Давлатом за долги, как раз таки, отца…
На ноги меня опускают уже возле джипа, но прежде чем нырнуть в салон авто, я хочу прояснить ещё несколько вопросов. Для этого даже окликаю свёкра:
— Михей Трофимович, можно вас на пару слов…
Он уже почти доходит до своей машины, но оборачивается:
— Спрашивай, детка…
— Недавно случился один инцидент… — вспоминаю того лысого братка, и меня снова передёргивает от отвращения, — некто Злотов пытался качать права…
Давлат с отцом переглядываются.
— Сам расскажешь? — говорит Михей.
— Лучше ты, — вздыхает Давлат.
— Эх, сынуля-сынуля, — машет рукой, — ну куда тебя денешь. В общем, Кристинка, сын мой — полный профан. Не знает, как с хорошими девушками, вроде тебя, отношения строить. А тут ещё и налажал нехило. Вот и решил в твоих глазах себя героем выставить… А театрализации нам устраивать не впервой. Мы те ещё артисты.
Смеюсь, потому что с души подает огромнючий камень. Хух, а то по улицам ходила, оглядываясь. Хорошо, что свёкор оказался не таким уж плохим и при случае подыгрывает сыну.
Срываюсь с места, подбегаю к нему и целую мужчину в пухлую щёку. Спешно назад, ныряю в салон.
Мы уже отъезжаем, а Михей стоит и всё ошарашенно смотрит нам вслед, прижимая руку к поцелованной щеке…
Вот таким тернистым бывает путь правды. Но через тернии, как известно, можно выйти прямиком к звёздам…
Теперь я в это верю.
* * *
Давлат сам за рулём, и я этому рада. С одной стороны мне не хотелось бы нарушать воцарившееся между нами единение, а с другой… оставаться с ним в салоне на заднем сидении один на один… Ох… Я пока не готова.