Обезьяны — вездесущие твари, но они уж точно особо не бегают по пустым крышам домов.
Так что я честно смотрел на него, как на дебила. Но виски почти не пил и ничего не ляпнул.
Когда я накопаю достаточно доказательств, урою его. А пока что открытая война с их кланом мне не нужна. Я сильнее, зато их больше.
Теперь Раулито, наконец, убрался, и я смогу навестить свою чику. Примерить на нее все, что купила Франциска.
У сестры Рамоса неплохой вкус. Я приплатил ей за услугу, а в следующий раз думаю сам свозить ангелочка в магазины.
Если этот раз, конечно, будет.
Смирная и послушная Анхела Рубио — совсем не то, что мне нужно. Она — лишь тень дьяволицы, царящей у меня в голове и вызывающей адский стояк. Той, от кого я хочу избавиться.
Сраная жизнь. Она как-то совершенно блядски устроена. Только любовь вечна, а любимые всегда уходят слишком рано.
Не хочу думать о том, что мои — особенно.
Это последствия пьянства. Я становлюсь сентиментальным и думаю, что я, наверное, какой-то особенный урод, раз в моей жизни все повернулось вот так.
Братьев нет, сестер нет. Я — единственный поздний ребенок. Отец очень любил маму. Если у него и бывали шлюхи, ублюдков не завел.
Родителей тоже теперь нет, светлая им память.
Клары нет.
Никого и ничего нет. Только хозяйство, люди и бляди.
Никто меня не любит, да и не за что. Я не девка, чтобы любить за смазливую рожу. Да и она-то не особо красивая. Так, сойдет.
Сейчас у меня есть только долбаный порочный ангелочек. И для нее я — воплощение мирового зла.
Так какого хера я ее держу? А сладкая потому что. Как представлю, что ее отпущу и не буду больше видеть эти бесстыжие голубые глаза, так в сердце что-то щемит, и тошно становится.
И ебать пока больше никого не хочется. Только ее одну, пусть нельзя.
Блять. Надо спросить у Хименеса, чего так долго. Может, мазь какую ей выпишет или не знаю там, что.
Я же изведусь иначе.
Ладно. Сегодня как-нибудь потерплю. Или не потерплю, если она меня заведет и сама напросится. Я ее дико хочу даже такую, какая она сейчас, когда притворяется послушной.
А уж о той, которая кусает меня за губу и размазывает мою кровь по своим, и говорить нечего.
Это проклятие какое-то.
Блять. А ведь она говорила. А я не поверил.
Но теперь уже насрать.
Я захотел ее себе сразу, как увидел, а остальное — херня.
Правда, есть одна существенная проблема. Клара.
Я не хочу путать мысли о любимой с похотью к этой девке.
Никто не заслуживает смерти в пятнадцать, в самом расцвете. А Клара… Мы только поцеловались пару раз. Я боялся оскорбить ее хоть чем и думал, что у нас вся жизнь впереди.