— Отлично, — отвечаю я, вкладываю листы в папку.
Ему я даю деньги, именно столько, сколько мы обговорили.
— Я точно не делаю ничего плохого? — неуверенно спрашивает Юрий.
— Если предаёшь, — улыбаюсь я. — Имей смелость идти до конца. Нельзя предать лишь наполовину.
На прогулку девочки я опоздал, но в приют приехал заранее. Привёз все, что в прошлый раз просили — закупила моя помощница. Местная ветеринарша так радуется, что я чувствую себя дедом Морозом.
— Вы просто волшебник, — восхитилась щуплая женщина, и даже поцеловала меня в щеку, привстав на цыпочки.
Они опоздали, пришли гораздо позже. У моей дочери румяные щеки, снова шли пешком с остановки — эта мысль вызывает раздражение. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой ребёнок рос в нищете. Но девочка такая красивая, так похожа на мою жену, что у меня перехватывает дыхание.
— Снова работу мне! — рассмеялась ветеринар.
А девочка смотрит на меня. После прошлой встречи уже знает, не боится. Хорошо, что я решил действовать постепенно.
— А мы ходили к маме на работу, — сообщила она мне. — Там поймали Мусю. И сюда принесли, ей сделают операцию, чтобы она не рожала больше котят.
И показала мне переноску, в которой сидела сердитая на весь мир кошка. Переноска явно была тяжёлой для маленького ребёнка, я снова едва сдержал раздражение.
— Всем офисом на это дело деньги собрали, — сказала Ольга ветеринару. — Сколько можно уже…
Девочка присела на корточки, сняла розовые варежки, погладила кошачий нос через окошко-сеточку. И снова на меня посмотрела.
— Почему, — спросила она, — почему ей нельзя рожать котят? Котята, это хорошо. Они милые и смешные.
— Потому что, — ответил я, и голос от волнения осип. — Некоторые просто не созданы для материнства.
И поймал колючий взгляд Ольги. Она торопливо увлекла ребёнка от меня в сторону, словно я мог представлять для неё опасность, а из переноски громко заорала сердитая Муся.
В садик я опоздала. По личным причинам он был частным, и дети могли быть там до девяти вечера, но как правило, к семи всех малышей разбирали. А сегодня я проработала допоздна. Тащить все одной было тяжело, но я не жалуюсь — у меня Дашка есть.
Дашка сидела одна. Видимо, ждала долго, уже сапожки надела, вид имела припечальный, у меня сердце сжалось.
— Даньку и Веру уже давно забрали, — сообщила она.
— Прости, малыш…хочешь, в выходные пойдём в кино?
Дашка кивнула и простила меня. А я подумала, что вполне могу позволить поход в кино — зарплату переведут уже через несколько дней. Ребёнок на зиму одет, дальше будет проще.