— Я знаю. Знаю, что ты меня не любишь. Просто позволь мне остаться. Быть рядом. Я полы тебе готова мыть. Во всем прислуживать! Тебе и… той…
— Какой той?
Резко подминаюсь, сам не замечая. Как сжимаю шею Ании слишком сильно.
— Перестань, плакать, — смягчаюсь, понимая, что рявкнул.
— Той…
Всхлипывает, размазывая руками по лицу слезы.
— Той, которая твое сердце забрала. Ведь ты не такой. Не такой, как все остальные здесь. У тебя есть сердце. Демон. Именно этим ты и отличаешься от всех остальных.
— Правда? Так ты сердце во мне, Ания, увидела? А я думал, ты готова лечь под каждого, кто сильнее других оказался на ринге! Только вот ты ошиблась. Нет во мне никакого сердца. Нет. А, может, и не было его никогда.
— Есть, — она робко проводит пальцами по уродливым шрамам на лице.
Могла бы быть другой.
Требовать чего-то. Тех же денег или большего. Даже женитьбы.
Хрен знает.
Я бы, может, и не отказал.
По большому счету. Она жизнь мне спасла.
Пустую. Никому на хрен, кроме нее, не нужную. Мне самому ненужную.
Это когда в драке. Или в пустыне. Когда надо драться. Выдирать эту жизнь зубами. Тогда она ценность, кажется, имеет.
А так…
Никакой в ней ценности, на хрен, нет.
Но по всем раскладам могла.
Анхель бы давить пытался, я бы его размазал. Смел бы на один щелчок.
Но по сути. Кому ты в этой жизни должен?
Той, что тебя родила.
И тому, кто жизнь тебе спас.
А она ведь ни разу.
Не сказала об этом. Не напомнила. Не требовала ничего.
Даже сейчас. К лицу моему. К шрамам этим уродливым.
На которые я сам без отвращения смотреть не могу.
А так нежно. И так робко прикасается.
И что-то наконец, впервые, дегает. Дергает там, внутри.
Да. Я взял ее девственность.
Грубо взял. Жестко.
Но уверен был. Она под любого ложится.
Но сейчас… сейчас я не уверен. Ни в чем.
Где-то внутри что-то просыпается.
Нет. Не чувство. Ания таки ошиблась. Их во мне нет. Будто выжгло на хрен. Намертво.
Другое что-то. Понимание, что есть то. Через что не переступлю. И, если я жизнью ей обязан, то должен не меньше, чем жизнь.
А через такой долг я переступить не способен!
Это где-то внутри записано. На глубинном уровне.
Традиции. Долг. Честь.
Здесь ничего подобного не видел.
Но во мне это есть. Прошито намертво.
— Есть. Есть у тебя сердце. Демон. Ни у кого здесь нет, а у тебя есть.
Шепчет и дальше. Дальше по лицу моему пальцами водит.
А внутри все содрогается.
Кажется там, в прошлой жизни, чьи-то пальцы вот так же, по лицу водили.
И, блядь, кажется, я не чувствовал себя в тот миг неживым!
— Оно есть. Я чувствую. И не могу ошибвться. Я все. Все в тебе чувствую. Знаешь, почему ты всегда так спокоен на ринге? Потому чо я за тебя, вместо тебя волнуюсь! Я все забираю. И за тебя молюсь. Мой отец не учил меня молиться. Он. Пока ты не пришел, кажется ни во что не верил. Ни в Бога, ни в черта. А теперь сам молится. Думает, нечистые силы тебя держат. Но он идиот. Дурак, что всю свою жизнь на никому ненужные деньги загубил. И чужие жизни. Множество чужих ради них положил И я знаю. Твое сердце огромное. Просто оно не с тобой. Оно осталось где-то на твоем пути. Его забрала та, которой ты не помнишь.