Ублюдок. Поганый недоносок! Думали, они давно на своем днище вместе с мамашей залегли. А ни хрена. Всплыли, оказывается.
Такой возможности я, блядь, даже продумать не мог!
— Он приехал в город наутро после взрыва. И почти сразу же покинул его. Не один.
— Твою мать!
Таки разбиваю дубовую обшивку стены кулаком.
Не один он, на хрен, уехал! И я даже знаю, с кем именно!
— Это еще не все, Бадрид. Если тебе интересно, у меня есть занимательное видео с его участием.
— Интересно, Морок. Мне просто пиздец, как интересно. Включай.
Мари
— Ты совсем посерела. Выглядишь хуже привидения.
Динар входит в мою комнату вместе с прислугой, что принесла еду.
Да.
Внутри я словно умерла. Но я продолжаю правильно и вовремя питаться. И даже гулять во дворе дома Динара. Дышать воздухом. Ради ребенка. Ради нашего ребенка. Все только ради него.
Иначе…
Иначе просто легла бы на постель и медленно бы затухала. Больше бы не поднялась.
Меня уже не разрывает. Не раздирает от жгучей боли, как тогда, в самую первую ночь после взрыва. И все дни после, до самых похорон.
Мне просто все равно. Жизнь вытекла из меня.
— И эта твоя черная одежда, — Динар кривится.
— Хоть ты и ешь, а все равно за два дня похудела так, что одни кости остались. И кожа совсем серая. Тебе нужно показаться врачу.
Только киваю.
Мне все равно.
Чувствую, что с малышом все в порядке. Но даже спорить не стану. Пройду все обследования, сдам все анализы. Какая разница?
— Мари.
Он подносит руку к моему лицу.
Хочет провести по щеке.
Невинный, по сути, жест.
Но я отшатываюсь, как от раскаленного железа.
— Хорошо. Я тебя понял, — Динар хмурится и усаживается за стол напротив. — Хоть не пойму этого твоего траура. Твой палач погиб. Ты должна наконец вдохнуть воздух полной грудью. Улыбаться. Радоваться, черт возьми! Это же твое спасение. Мари!
Ему не понять.
Даже объяснять не стану. Зачем сотрясать воздух?
Просто молча принимаюсь за салат и свежевыжатый морковный сок. Это сейчас единственная и самая главная моя функция. Насыщать ребенка витаминами.
— Я не понимаю твоих чувств, Мари. Но стараюсь относиться к ним с пониманием.
Динар хмурится.
Его глаза опасно вспыхивают. Миг, — и будто острым ножим провел взглядом. Прямо по моему горлу.
Но и это мне все равно. Что теперь может иметь какое-то значение?
— Давай подумаем о будущем, Мари. Я даже готов допустить, что с Багировым у вас и правда были какие-то чувства, — кривится так, как будто меня вывернуло прямо перед ним на стол. А я только сильнее сжимаю вилку в руке.
— Но. Теперь твой Багиров мертв. А остальные Багировы в ярости. Я знаю эту семью, Мари. Они не прощают. Они будут жаждать крови. Мести. Им известно о тебе. И так же прекрасно известно, что ты сбежала с места взрыва. Они не станут разбираться. Будут мстить, уничтожая всех подряд на своем пути. Заставят всех захлебнуться кровью. И ты это прекрасно понимаешь. Всех, без разбора. Еще пара дней, пока они будут скорбеть и отходить от похорон. А после начнется самая настоящая бойня.