– Почесать? – буркнул Таббат и ушёл.
* * *
Сейчас, обнаружив у входа Таббата, который болтал с подчинёнными, словно ему нечем было заняться, Лэйнар подошёл к тому с каменным лицом и протянул браслет:
– Забирай свои деньги, могул.
Таббат расцвёл и подставил денежный кристалл на собственном запястье. Тот засверкал синим.
– Буду кутить сегодня, но не за твоё здоровье. У тебя хоть осталось, лаэр, на что веселиться или всё на штрафы слил? Скажи, за пропавшую подопечную сколько заплатил совету?
Таббат глумился, но по его внимательному, совсем не смеющемуся взгляду Лэйнар понял: тот ждёт слов об Оле. Значит, ещё не нашёл.
Лэйнар не ответил ему ничего. Зачем, если вместе с аэрхами он одарил Таббата магическим маячком? Незаконным, но… С могулами надо играть не по правилам, – это главное правило.
Закончив передачу денег, Лэйнар отвёл руку. На его лице не дрогнул и мускул. Лишь войдя в здание контроля, Лэйнар позволил себе усмехнуться: теперь пусть прыткий Таббат на него поработает. И плевать он хотел на разрешения. Глава розыскного отряда может ими не заморачиваться.
По ментальной связи раздался вызов из Центра Семи Врат.
– Командир Рамма, вы просили ставить вас в известность о всплесках запретной творческой магии. Сегодня они были зафиксированы в трёх местах в зоне людей: на Юге Нижнего Аэранха, в квартале ремесленников старого города, а также в деревне вблизи границы.
– Мне нужны координаты! – сказал Лэйнар. – Срочно!
* * *
К утру моя голова заболела сильнее. Может, потому что заснуть не удалось? Как выяснилось, браслет не только воображение и фантазии, но и сны ко мне не подпускал.
Наверное, надо привыкнуть. Я заставила себя встать с матраса и выйти во двор, но, поморщившись от света, вернулась в хижину. Полежу немножко…
Время ползло, я лежала, распластанная на пахнущем кокосами матрасе, как разлитая на пол пина колада. Было так плохо, что даже есть не хотелось, а это на меня вообще не похоже. «Человек ко всему привыкает», – успокаивала я себя, прижавшись щекой к чужой подушке.
За плетёными стенами распелись птицы, жужжала мошкара, пахли цветы. Голубые миниатюрные проныры с пушистыми хвостами вновь явились на разведку и повели розовыми пипками-носиками по воздуху.
– Сними гадость, сними гадость! – принялась летать вокруг меня Алкала.
Днём она превратилась в светлое пятнышко, похожее на белый одуванчик.
– Не могу, – вздыхала я, но браслет теребила. Даже потихоньку, обманывая себя, скатила тяжёлое украшение почти к пальцам. Но я увидела слетающее с дерева птичье перо и вспомнила о Лэйнаре. Стало стыдно. Малодушие отвратительно, мне просто надо адаптироваться.