– Мало того, что носишь мёртвый камень и убиваешь себя, – подлетела к уху Алкала, – так ещё и Алкале не даёшь почувствовать тебя и передать прекрасное в полную силу.
– Я слышу тебя, уже хорошо… – пробормотала я, закрывая ладонями лоб и веки. Замерла.
Если не шевелиться, взрывы в мозгу прекращались.
– Не хорошо! Ничего не хорошо! – не успокаивалась Алкала. – Алкала не сможет наградить тебя духом нового, если не будет говорить по-твоему! Мёртвый камень ничего не позволяет! Сними гадость!
– Какое ты настойчивое вдохновение, – пробормотала я пересохшими губами. – Лучше б мне конфетку нашла и водички…
Впрочем, а что с вдохновения требовать? Так раньше и бывало: придёт в голову сюжет, не открестишься. Бьёт по темечку, как струя Ниагарского водопада, поэтому вскакиваешь посреди ночи и пишешь.
– Придётся тебя пугать! – сердилась Алкала.
– Без толку, у меня глаза закрыты, – вздохнула я.
– Умираешь… Ты умрёшь, и я умру. Никто больше Алкалу не слышит!
– Ну что ты говоришь? Это просто мигрень.
Что-то сверкнуло за щёлочкой моих глаз, хлопнуло, кто-то взвизгнул и, кажется, покатился по лестнице. Я попыталась открыть глаза, в голове громыхнуло значительнее. Нет, лучше замереть: пусть хоть хижина рушится.
– Сними гадость! – рыкнуло в ухо по-тигриному.
– Алкала… отстань…
Но в следующий взрыв я потянулась к браслету. Он потяжелел. Мелькнула мысль: а вдруг так далеко лаэры не контролируют? Ведь говорили же: никому не нужная глушь… Я потянула пальцем блокиратор вниз.
Послышались шаги на настиле под террасой. Я сглотнула.
– Померла, что ль? – сказал над головой голос, и я узнала вождя.
Надо же, сам явился. Откуда столько чести?
– Я жива, – ответила я, с усилием открывая глаза.
Он правда нависал надо мной, увешанный чуть ли не с ног до головы всевозможными безделушками. Они разве что из его ушей не торчали.
– Жавра сказала, что тебя тоже духи прибили, – с подозрительностью в голосе проговорил вождь.
– Нет, как видите. – Я, морщась, села и приложила руку к голове. – Просто голова болит.
– Духи прокляли?
Краем зрения я увидела Алкалу. На удивление, та прижалась к самому конусу на потолке и почти растворилась, белесая, как пятно бесцветного киселя. Ха, она явно боится вождя. Отчего же? Я моргнула. Вождь потеребил чётки в руках. О, да это же у него амулеты! Защитные, наверное.
– Дух являлся, – призналась я, – поговорили спокойно, не ссорились. А голова пройдёт. Просто новый климат, перепад давления, стрессы и отсутствие привычных пищевых компенсаций.
Вождь нахмурился.
– Говори понятно, учёный белёк. – Он сжал копьё. – Или…