— Так, может, мне искромсать лицо, избавиться от красоты, которая становится проклятием и привлекает хищников вроде тебя?!
Бросаю на эмоциях, зло.
— Только попробуй.
Улыбается, сверкает белизной крупных зубов и проговаривает севшим от сдерживаемой ярости голосом:
— Ты так хорошо умеешь завести меня, уверена, что справишься? Пока я с тобой был мягок, даже слишком, могу показать, какой именно секс предпочитаю.
Прикусываю губу. Чувствую волну его дикой ярости напополам с возбуждением, которые рвутся ко мне.
— Навредишь себе — я уничтожу любого, кто тебе дорог. Подумай, нужен ли тебе враг в моем лице, Рори…
Набираю воздух, хочу выговорить все, но сдуваюсь.
Впервые Иван сократил мое имя столь необычно, по-своему.
— Учись существовать рядом со мной.
Он приказывает.
— Иначе ты сделаешь мне больно, навредишь тем, кого люблю?! — с отчаянием произношу и в глазах скапливаются слезы.
— Выбор за тобой. А боль… Боль можно доставить разными способами, как, впрочем, и наслаждение.
— Страшно слышать такое, Иван.
— Я могу калечить морально. Подумай, нужно ли тебе это. Я тот, кто есть. Без прикрас. Без всякой ереси. Научись понимать меня. Притормаживай на поворотах, куколка, и тебе будет хорошо со мной.
Все внутри обрывается.
Ему меня уничтожить, все, что мне дорого, отнять — ничего не стоит. Безграничная власть и черная душа.
Отворачиваюсь, смотрю в сторону.
Ловит меня за шею, разворачивает к себе лицом.
— Разума в тебе много, но спесивость тоже присутствует. Если откинешь свои дурацкие принципы и пораскинешь мозгами, поймешь, что до сих пор, кроме кайфа, со мной ты ничего не чувствовала. Пальцем тебя не тронул, волоску на твоей золотой головке не навредил.
Хочу возразить, но аргументов нет. Меня бросили к нему под ноги в виде подарка, но все, что между нами было — одна сплошная химия, которой я сама отдалась.
— Я не самый легкий человек в общении, но не наношу удара заведомо слабому и невиновному. Только это не отменяет того, что я привык наказывать за проступки всегда и всех. Запомни. Не зли и не провоцируй. Ухаживай за перышками как привыкла, и радуй мой глаз. Больше ничего от тебя не требую.
— Но…
Тянет меня на себя и целует, запечатывает мой рот алчно, с жадностью, упираюсь в сильную грудь, пытаюсь оттолкнуть, а сама отвечаю на поцелуй, поддаюсь, тело обмякает и опять внутри загорается огонек, перерастающий в пожар.
Отстраняется неожиданно резко, шипит ругательства на своем, а я скоро начну русский мат понимать.
Уходит. Все же Иван умеет разделять работу и развлечения. Судя по всему, сейчас ничто не помешает боссу мафии управлять своим синдикатом, даже личная игрушка.